Леди не движется-2

— Зачем? — я лучезарно улыбнулась. — Думаешь, ты знаешь о банде больше Князева? А все, что знает Князев, он сейчас выложит Августу.

— Но…

— Макс, без «но». Есть регламент проведения допроса. Посторонние не допускаются. Я понимаю, ты способен уговорить Крюгера на должностное преступление. Но ты только представь, что будет на суде, если отыщется свидетель этого преступления. Любой адвокат добьется признания Князева невиновным.

— Из-за того, что я послушаю?

— Из-за того, что на Князева оказывалось недопустимое давление. Зная, что при допросе присутствуют посторонние, он возвел на себя напраслину, так как боялся, что в ином случае посторонний, не связанный должностной инструкцией и лицензией, отыграется на его беременной жене.

— Круто. Да фиг с ним, завтра у Маккинби спрошу…

Так он тебе и ответит, держи карман шире.

— И что нам делать теперь?

Я кокетливо прижалась плечом:

— Есть идея, — сообщила я заговорщически. — Тебе понравится. Давай найдем кабак, где меня накормят вкусным натуральным мясом?

Макс поглядел на меня, хохотнул, спустился к машине и распахнул дверцу:

— Прошу, княгиня!

И мы поехали заканчивать обед.

* * *

Доктор Моррис позвонил мне в семь утра. По степени вероятности это событие приближалось к капиталистической революции в Шанхае.

— Делла, я прошу прощения… — Доктор Моррис на дух не выносил телефонные разговоры. Он явно испытывал лютую неловкость, потому что говорил отрывисто, заканчивая фразы с несвойственной для них интонацией. — Ко мне обратился родственник… жертв, да. Не всех, конечно, да. Ну, вы… да.

— Просит чего-нибудь необычного?

— Да… нет. Обычное. Тело просит. Вот, и поговорить хочет. С вами и со следователем.

— Так и сказал?

— Делла, я не помню, как он сказал, я спал, а вы же знаете, как я ненавижу все эти разговоры, да еще с незнакомыми людьми… Вы скажете Йоханссону? Я не могу больше.

— Да, конечно, — очень мягко сказала я. — Во сколько он придет?

— В десять. А то Крюгер опять будет орать на меня, почему ничего не сказал. Не выношу громких звуков.

— Спасибо, доктор Моррис. Не беспокойтесь.

Он отключился, не попрощавшись. Да уж, ночной звонок для чудака Морриса хуже пытки. Хуже, чем лишние гости для его экономки.

Без четверти десять мы с Йеном уже были в морге. Нас встретил ассистент Морриса: извините, доктор болен, лежит у себя в квартире, просит передать всяческие извинения, но оказать должный прием гостям не способен.

Ничего другого мы с Йеном и не ждали.

Без двух минут десять тяжелые дверные створки откатились, и в зал въехал немолодой мужчина на инвалидном кресле. Он был хорошо, но немодно одет, лицо обвисло, глаза тусклые.

— Простите, — тихим голосом он обратился к Йоханссону, — я в новостях слышал, просят визуально опознать жертв маньяка.

— Насчет маньяка пресса поторопилась, — сказал Йен. — Банда.

— Мне уже не важно.

— Прошу, — Йен кивнул ассистенту.

Я ожидала, что он подъедет к телу Греты Шульц. Почему-то. У них было нечто неуловимо общее во внешности. Брат или дальний родственник? Но мужчина равнодушно проехал мимо немки. И остановился подле стола, где лежало тело оркушки Дирги Та.

В этот момент я все поняла. И оживилась: кажется, день обещал быть интересным и насыщенным разного рода событиями.

Мужчина подъехал вплотную к Дирге Та, остановился, закрыл лицо ладонями. Через несколько минут он опустил руки. Он смотрел на оркушку с беспомощной лаской. Поправил ее волосы, погладил по кисти. И откатился.

— Мое имя — Келвин Костелло, — сказал он Йену. — Вот, — он протянул левую руку, поддернув рукав, чтобы обнажить запястье, предлагая тем самым удостовериться в его личности. — Эта девушка — Дирга Та, я знаю ее около пяти лет. Моя… — он запнулся, — невеста.

— Сочувствую, — серьезно сказал Йен.

У мужчины дернулись углы рта.

— Правда, что ли? Большинство моих знакомых сказали: забудь, мало ли оркушек, мечтающих выйти замуж за обеспеченного человека, только свистни — утешат.

— Многие скажут то же самое и про человеческих девушек, — сказала я, подходя сзади. — Это ж не значит, что нет любви.

Мужчина тяжело и мрачно оглядел меня. Я обошла его и присела напротив.

— Я Делла Берг, ассистент инквизитора Маккинби.

А что, играть так играть. В конце концов, мы тут не одни, и окружающим совершенно незачем знать наши маленькие тайны.

— А-а, наша местная знаменитость.

— Могу я задать вам несколько вопросов?

— Любые, — мужчина повел рукой. — Лишь бы мои ответы помогли вам.

Я ни капельки не сомневалась, что именно его ответы действительно помогут. Проблема в том, что использовать их как показания не получится.