Леди не движется

— Да, ограбление на Ванили, — согласился Август. — Хотя государственный переворот применительно к тому делу — все же слишком громко сказано. Независимо от амбиций вожака банды, предел ее возможностей — терроризировать небольшой город. И то недолго.

— А мне это вообще неважно, — парировал Макс. — Как вы и сами понимаете, мой родственник не мог обратиться к вам лично — в силу служебного положения и связанных с ним обязательств. Поэтому он попросил об услуге меня.

— Надеюсь, вы отдаете себе отчет в том, что я обязан показать договор с вашей подписью в полиции?

— Ничего страшного, — отмахнулся Макс, — я же не о покупке партии рабов с вами договариваюсь. Как всякий гражданин, имею законное право беспокоиться, когда совершается преступление.

— Безусловно, — подтвердил Август.

Следующие пятнадцать минут они горячо обсуждали детали договора. Через пятнадцать минут они пожали друг другу руки. Я достала бланки договоров, заполнила и подала на подпись — сначала Августу, потом Максу. Макс уставился на документы выпученными глазами:

— Вы что, используете бумагу?!

— Не беспокойтесь, — ответил Август, — это не целлюлозная бумага. Пластик. Но очень хорошей выделки. Я с пиететом отношусь к требованиям экологии.

Макс просто моргал:

— Я не об этом.

— Ах, простите. — Август и ухом не повел. — У меня полная федеральная лицензия. Обязан ряд документов подписывать на бумаге.

— Я думал, сейчас только купчие на землю и завещания на бумаге пишут, — хмыкнул Макс и потянулся за стилом.

Да уж, я понимаю его. Сама была в шоке, когда согласилась стать не только оперативником, но и секретарем Августа, и он перечислил мне новые обязанности. Как же так, документация — и на бумаге?! А дело в лицензии. Август имел право вести расследование по всей территории государства Земля. Территории разбиты на штаты, и в каждом штате федеральный правовой «скелет» обрастает собственным «мясом». На самой Земле и в большинстве штатов первого-второго радиусов цифровая подпись приравнена к рукописной. В остальных же требуют рукописную подпись. Причем где-то ею заверяют буквально все документы, где-то — только нотариальные и банковские. В десятом штате, даром что он в первом радиусе, шесть лет назад запретили цифровую подпись на имущественных документах. Был неприятный случай: впавший в детство патриарх завещал все имущество сиделке, через несколько дней умер, сиделка в одночасье сделалась богатой дамой, а семья старика оказалась на улице. Все потому, что поставить цифровую подпись можно, даже будучи недееспособным: она не требует скоординированной моторики и хотя бы относительной ясности ума. К счастью для пострадавшей семьи, там удалось доказать мошенничество, и справедливость восторжествовала. Но ради упреждения подобных недоразумений, на завещаниях, дарственных и купчих теперь требовали рукописную подпись.

Кстати, на Земле многие нотариусы и поверенные тоже стали подстраховываться, дублируя важные документы «в бумаге». Береженого Бог бережет. А всем обладателям полных федеральных лицензий — в том числе и Августу — буквально вменили в обязанность вести бумажную отчетность. Не целиком, конечно, — только договоры и клиентские поручения. И на том спасибо; если бы нас заставили вести журнал событий на бумаге, я, наверное, взбунтовалась бы.

— Делла, — позвал Август, — ты поедешь к Крюгеру. Сейчас. Сама придумай, как выманить его из дома.

— Да, босс. — Я встала, чтобы пойти к себе.

— Отлично. — Макс откинулся на спинку кресла. — А мы пока прогуляемся по саду.

Я заподозрила подвох. Но я была на службе и не имела права ни расспрашивать Августа, ни теребить Макса. Поэтому я пошла одеваться.

Встреча намечалась хоть и в выходной день, но официальная и трудная. Сначала Крюгер будет ругаться и хвататься за голову, потом ныть, как мы с Маккинби ему надоели, потом торговаться из-за каждой мелочи. Недолго думая, я надела свою любимую брючную двойку. Чтобы Крюгер не вообразил, будто я взялась за ум, стала хорошей девочкой, или, того хуже, пытаюсь произвести на него впечатление.

Через полчаса я вернулась в кабинет. Макс как раз собирался уходить.

Оба были малость… взъерошенными. У Макса к тому же лицо окаменело от ярости. Я не успела и рот раскрыть, как Август учтиво распахнул дверь перед гостем:

— Всего доброго, князь.

— Да уж, — бросил Макс и убыл так решительно, будто собирался выйти на парковку сквозь стену.

Я проводила его взглядом, дождалась, пока станет тихо, и вопросительно поглядела на Августа. Август причесывался, укладывая волосы в гладкий шлем. Я промолчала. Нравится человеку уродовать себя — пусть.