Леди не промах

Дверь тихонечко закрылась. Колесников отвернулся к окну, взлохматил волосы. Я терпеливо ждала, чем все это закончится.

– Подождите меня пару минут, – произнес он уже спокойным тоном, – сейчас улажу кое-какие проблемы и вернусь.

Я кивнула. Михаил размашисто зашагал к двери и скрылся за ней. Я вздохнула и откинулась на спинку кресла. «Надо же, до чего дошел несчастный! Даже в похищении дочери начинает винить Сергея. Это же полный абсурд. Васильев трясся над своей нареченной, как курица над яйцом… и Колесников должен был это понимать, как никто другой».

Из размышлений меня выдернул звонок телефона. «Если это опять чокнутая жена Блынского… И угораздило же меня с ней связаться»! Я схватила со стола нервно трезвонивший мобильник и нажала на кнопку приема вызова.

– Собираешь деньги? – зашипел в мембране далекий, совершенно неузнаваемый голос; по этому шипению даже нельзя было определить, кто мой невидимый собеседник: мужчина или женщина, а может, подросток, решивший зло пошутить? – Учти, с тобой шутить не будут! Вся сумма – как договаривались! Через два дня! Ясно?

Связь оборвалась. Я обалдело посмотрела на телефон. Вот черт! Это же сотовый Колесникова! Скорее всего, мужик оставил его на столе, а я по чистой случайности положила рядом свой «Эриксон»; когда аппарат заверещал, я просто машинально схватила трубку. Незадача… Но вместо того чтобы оставить телефон и забыть о случившемся, я поступила совершенно иначе: подталкиваемая каким-то внутренним чутьем, потыкала на кнопки чужого сотового. Так, вот он – журнал звонков. Ага! Похоже, что в последние дни звонки Колесникову поступали от одного и того же абонента, который высвечивался на дисплее как «анонимный звонок». И мне только что довелось поболтать с таким вот анонимным доброжелателем. Что же получается: бизнесмена все эти дни непрестанно тревожат шантажисты, а он только что в моем присутствии обвинил во всех смертных грехах Васильева?! Странно как-то…

Дверь распахнулась, я лишь успела выпустить сотовый Колесникова из рук и состроить скучающую гримасу.

– Извините, что пришлось отвлечься… Так на чем мы остановились? Вы сказали, что знаете имена тех, кто похитил Настю?

Я поднялась со своего места.

– Я этого не говорила. Я лишь сказала, что она находится в руках тех самых людей, которые минувшей ночью подбросили в ваш дом труп. Никак не думала, что вы будете обвинять во всем случившемся Сергея… Но раз уж так произошло… Мне нечего здесь делать…

Я решительно направилась к двери.

– А с какой стати ты так его выгораживаешь? – понеслись мне вслед слова Колесникова. – Уж наверняка не дружеские чувства к моему несостоявшемуся зятьку привели тебя сюда!

Я обернулась, зло глянула на глупого мужика и вышла из кабинета, громко хлопнув дверью. Честно говоря, я ждала, что меня догонит какой-нибудь громила и потащит обратно в кабинет или – того хуже – в тот жуткий гараж, где мне однажды уже учинили допрос. Я была уверена, что меня остановит охранник у ворот и откажется выпускать за территорию участка. Я ждала самого худшего и, когда, вопреки всем унылым мыслям, оказалась в теплом салоне своей «Лады», просто не могла в это поверить. Инстинктивно еще ожидая неприятностей, я завела мотор и погнала машину в сторону главной автострады. Но чем дальше я отъезжала от дома Колесникова, тем больше во мне закипала злоба: «Старый маразматичный бизнесмен! Он явно намерен упрятать Васильева в тюрьму! И даже слышать не хочет о том, что во всех его бедах виноват совершенно другой человек! Ну, просто идиот – слова другого нет!»

Я срулила к обочине и заглушила мотор. Машина послушно замерла на месте, а я облокотилась на руль и, глядя, как мимо меня на бешеной скорости проносятся встречные авто, а лобовое стекло засыпают хлопья снега, погрузилась в размышления.