Леди-отступница

– Я только говорю, что было бы полезно поговорить с ней, прежде чем применять свое средство «Вечного сияния чистого разума».

Этот спор мы с Блайз вели с утра, спор, который продолжался на протяжении пути по двум шоссе и четырем округам, и он мне пока не совсем надоел.

И Блайз не устала раздражаться.

Она была в темных очках, но я прямо-таки чувствовала, как она на заднем сиденье закатывает глаза в ответ на мои реплики, сложив на груди руки, как надутый младенец.

– То, что она тебе рассказала бы, ты и так знаешь, – возразила Блайз, усаживаясь поудобнее. – Дэвид ее создал. Дэвид ее послал. Ничего нового в этом нет, Харпер. Абсолютно то же самое мы услышали от Энни, и на сей раз, нельзя не отметить: Дэвид отнюдь не торопился отозвать ее.

Сидевшая впереди Би застонала, откинув голову. Вероятно, она тоже начала уставать от этого спора, но потом сказала:

– На самом деле мы ничего толком не знаем. Мы гадаем на основании того, что сказала нам Энни, а теперь эта Шелли. Почему Дэвид думает, что Харпер хочет его убить?

Вчера вечером Би все пропустила, и у меня создалось впечатление, что из-за этого она чувствует себя немного виноватой. А может, она просто была хорошей лучшей подругой, автоматически встававшей на мою сторону.

Блайз выпрямилась на заднем сиденье, глядя на нас поверх очков, и мне стало не по себе от того, как это движение напомнило мне о Дэвиде. Не сосчитать, сколько раз он вот так смотрел на меня.

– Ты не забыла, что он «супермегаспятил»? – спросила она у Би. – Дэвид думает, что из-за этого она хочет убить его. Этот чокнутый…

– Да, я слышала, – сказала Би, подтягивая к груди колени и обхватывая их руками. – Но подтверждения этому нет, поскольку мы не спросили у Шелли, что она знает.

Блайз кивнула, хмыкнув.

– Конечно, я с этим соглашусь. Но я могла сделать и кое-что похуже. А именно – что если я помогла ему избежать расставленных оберегов, вместо того, чтобы охранять его? Вот тогда можно было бы о чем-то пожалеть.

– Ладно, хватит, – сказала я, чувствуя себя воспитательницей детского сада. – Поиск виноватых, вероятно, не самое лучшее использование нашего времени в настоящий момент.

Я почувствовала на себе взгляд Би, но смотрела только на дорогу. Понимаете, я простила ей все случившееся с Дэвидом – или хотя бы честно пыталась, – но это не означало, что я хочу об этом говорить, особенно когда рядом Блайз.

Но Блайз всегда использовала неприятную ситуацию к своей выгоде.

– Может, если бы вчера вечером ты была рядом, то получила бы от Шелли ответы, – сказала она моей подруге. – Но поскольку ты была слишком занята разговором со своим бойфрендом, полагаю, мы никогда их не узнаем.

– Хватит! – рявкнула я, крепче сжимая руль.

Повинуясь указаниям навигатора – мы наконец приближались к тому месту, которое перед началом путешествия назвала мне Блайз, – мы съехали с федерального шоссе и оказались в маленьком городке под названием Идеал, и я двигалась по его центру. Он напомнил мне Пайн-Гроув, и хотя в дороге мы находились всего пару дней, я немного затосковала по дому.

Би негромко проговорила:

– Мне так неприятно, что я не смогла помочь тебе вчера вечером.

– Да ничего, – сказала я.

– И даже если бы ты могла, – встряла Блайз, – твои силы так же ненадежны, как сейчас у Харпер. Трудно сказать, был бы вообще от тебя какой-то толк или нет.

Би кивнула, и я посмотрела в зеркало заднего вида.

– Разве они не должны возвращаться к норме? – спросила я, чуточку добавив мощности кондиционеру. – Если наши силы слабели, потому что мы были далеко от Дэвида, должно действовать и наоборот, разве не так? Чем мы ближе, тем сильнее себя чувствуем?

Блайз пожала плечами, разглаживая подол юбки.

– Понятия не имею. Это паладинские дела.

Глянув на Би, я заметила, что она бледновата, а под глазами залегли сиреневые круги.

– Сны? – тихо спросила я, и она слегка вздрогнула.

– Да, – наконец ответила подруга, плотно складывая на груди руки. – Тот же самый, который я видела перед нашим отъездом вчера. В нем…

– Желтое платье и кровь, – закончила я, кивая.

Сегодня утром я сама проснулась от кошмара, тяжело дыша, с колотящимся сердцем. Сон, собственно, не прояснился – я по-прежнему не до конца понимала, что в нем происходит, только видела кровь и слышала этот странный эффект со звучавшими голосами, произносившими неразборчивые слова, – но он показался… более стабильным. Более ярким.

Блайз наклонилась вперед.

– Вы обе видели сны? Помните, что я просила вас говорить мне об этом?

Я нахмурилась, с превышением скорости обогнав белый автомобиль справа.

– Вот мы тебе сейчас и говорим, – сказала я, и Блайз раздраженно вздохнула.

– Ладно, хорошо. Что ж, неплохая новость заключается в том, что если сны становятся устойчивее, мы на верном пути.

Би обернулась к Блайз, заправляя волосы за уши.

– Значит, Дэвида ты почувствовать не можешь, только магию, которая нужна нам, чтобы его излечить.

Поправив темные очки, Блайз уставилась вперед.