Леди-плутовка

– Насколько это необходимо. Джейни – одна из моих осведомительниц. В Лондоне полно людей, обладающих острым зрением и слухом, которым деньги никак не помешают. Мы пользуемся их талантами, а они опустошают наши карманы. И обычно нам об этом известно. – Он быстро оглянулся. – Возможно, сегодня она слишком занята, чтобы залезть в чей-то карман.

– Все ваши осведомители молоды и красивы?

– Хотелось бы, чтобы вы спросили это в присутствии Беззубого Джима. Или старого Ранса Макгилливре, который ничего не слышит без слухового рожка. Зато глазам его могут позавидовать люди куда моложе. Или Эллен Черч, бывшей беспризорницы, которая…

– Хорошо-хорошо, я поняла.

– Так что красота не имеет ничего общего со способностями хорошего информатора.

– Может, для Беззубого Джима и нет. – Изабел обошла кучку навоза. – Но Джейни красота помогает. Она наверняка добудет больше информации от мужчин, если им понравится ее лицо.

Каллум вытянул шею, пытаясь высмотреть чертову стоянку кэбов.

– Возможно. Таковы обычаи в высшем обществе?

– Разумеется. Красота дает неоправданные преимущества.

– Вам лучше знать.

Слова сорвались с языка прежде, чем он успел сдержаться, и Изабел поперхнулась:

– Сэр, это комплимент?

Дженкс решительно задушил в себе противоречивые чувства.

– Я просто хотел сказать, что вы красивы. И не знаю, заслуживают ли неоправданные преимущества комплимента.

– Наверняка нет, по крайней мере в отношении меня, поскольку в красоте лица нет моей заслуги. А вот и кэб! Давайте наймем его, если никто не успел очистить мой карман.

Никто не успел ее обворовать: возможно, благодаря длинному плащу или булавке, которой она пристегнула кошелек к карману.

Каллум назвал кучеру адрес на улице, проходившей недалеко от дома Изабел. Она одобрительно улыбнулась:

– Теперь мы можем вернуться так же незаметно, как сбежали.

Поездка была недолгой, и вскоре они вышли из экипажа. Прогулка до Ломбард-стрит была спокойной. Воздух был на удивление чистым, пешеходов почти не встречалось. Интересно, отметила ли Изабел разницу и что подумала при этом?

Ожидая у крыльца, Каллум наблюдал, как она поднимается по ступенькам, как дворецкий открывает дверь. Сейчас она переступит порог…

Адский шум. Какофония из треска, грохота, визга и лая покатилась по ступенькам на улицу. Какого черта?

Каллум рванул наверх, игнорируя дворецкого, который едва успел посторониться, и сжал руку Изабел.

– Постойте, пожалуйста. Сначала я посмотрю, все ли безопасно в доме.

– Мисс Уоллес, – пояснил Селби, – в утренней комнате. С ней все в порядке.

Изабел и Каллум молча переглянулись и пошли на звук, следуя прямо в утреннюю комнату.

Почему дворецкий так невозмутим? Может, дворецким полагается всегда быть невозмутимыми? Странные создания.

Дверь открылась, и перед ними предстал полный хаос.

Источником шума оказался пес Бринли: бегал по всей маленькой комнате и с упоением заливался лаем. При этом ничто не преграждало ему путь, поскольку стол был сдвинут к стене, а стулья беспорядочно расставлены по периметру комнаты. По столешнице были разбросаны ломаные кексы и бисквиты. Остальные лакомства лежали на серебряных блюдах. Молодая растрепанная блондинка с выбившимися из-под шпилек локонами швыряла кусочки еды бегавшему песику. За окнами уже темнело, поэтому повсюду горели свечи, отбрасывая на стены гротескные шевелящиеся тени.

Над всей суматохой царила большая картина с дородными обнаженными вакханками, с любопытством взиравшими на происходящее. Бог Вакх расплескал на них вино, но пьяными казались присутствующие.

Изабел откашлялась.

– О!

Блондинка повернулась и неловко швырнула следующий кусочек, попавший прямо на рукав Каллуму. Это оказался миндальный орешек.

– Тетя Изабел! Я не знала, что вы… смотрите! Я тренировала собаку!

Так это и есть ее подопечная, знаменитая Люси, ради которой он согласился исправить зло, причиненное тем, кого уже не было в живых. Она выглядела молодой и невинной, у нее была пышная грива светлых волос и свобода движений человека, еще не привыкшего контролировать каждое свое слово и поступок.

Миндальный орешек скатился с рукава Каллума и упал на пол. Бринли с восторженным визгом ринулся к орешку и громко захрустел. После чего, разумеется, стал обнюхивать сапоги Каллума.

Тот начистил сапоги, но результаты не были такими уж впечатляющими. Он никогда не добьется того блеска, какой наводит камердинер джентльмена с помощью шампанского, но они все же выглядели чуть лучше, чем обычно, – вернее, так было до сегодняшнего путешествия.

Бринли последний раз обнюхал сапоги, после чего поднял лапу.

– Нет! – отчаянно вскрикнула Изабел и, подхватив пса, так что он повис в ее руках животом вперед, направила в сторону камина. – Бринли! Как ты мог!

Бигль с самым гордым видом высунул язык и пустил струю на погасшие угли.

– Единственный способ убедиться, что огонь потушен.

Губы Каллума смешливо дернулись:

– Поскольку все обошлось, я желаю вам спокойной ночи.

– Каллум! Офицер Дженкс!

Изабел осторожно поставила Бринли на пол.

– Пожалуйста, не уходите. Здесь вам очень рады.

Она представила Каллума Люси.