Леди Полночь

– Если ты откажешься говорить, я пришлю к тебе Безмолвных Братьев, – перебила его Эмма. В ее голосе слышалась ярость, но злилась она не на него. В ней волной нарастал гнев, гнев и понимание, что ее предали. – Слушай, я знаю, что ты продал стрелы моему другу. Они были отравлены ядом, доступ к которому был только у Хранителя и его Слуг. – Она стреляла наугад, но по молчанию на другом конце провода понимала, что ее слова бьют точно в цель. – Ты сказал, что не знаешь, кто он. Ты солгал.

– Я не солгал, – помедлив, ответил Грач. – Я не знаю, кто он.

– Тогда откуда ты знаешь, что это мужчина?

– Слушай, он всегда приходил в мантии с капюшоном и в перчатках. Ничего не было видно. Однажды он попросил меня извлечь экстракт из этих листьев, сделать ему яд. И я сделал.

– И отравил им стрелы?

Эмма услышала насмешку в голосе Грача.

– У меня осталось немного, и я пустил его на свои нужды. Центурионов не слишком жалуют на Сумеречном базаре, а яд белладонны запрещен.

Эмме захотелось накричать на него, захотелось воскликнуть, что одна из его отравленных стрел чуть не убила Джулиана, но она сдержалась.

– Что еще ты делал для Хранителя?

– Я не обязан рассказывать тебе, Карстерс. У тебя ведь даже нет доказательств, что я знаю Хранителя…

– Правда? Откуда же ты тогда знал, что тело подбросят именно в «Саркофаг»? – Грач молчал. – Ты хоть знаешь, каковы тюрьмы Безмолвного Города? Тебе и правда очень хочется проверить самому?

– Нет…

– Тогда говори, что ты для него делал! Что ты делал для Хранителя? Ты применял некромантию?

– Нет! Ничего такого. – Казалось, Грач запаниковал. – Я делал кое-что для Слуг. Продавал им амулеты на удачу – чтобы их приглашали на вечеринки, на премьеры, чтобы им везло в любви. Чтобы дела у них шли хорошо. Ничего особенного. Просто чтобы они чувствовали себя счастливыми и оставались в секте. Чтобы они верили, что Хранитель заботится о них и готов исполнить все их желания.

– И что он давал тебе взамен?

– Деньги, – просто ответил Грач. – Защиту. Он оградил мой дом от демонов. Он обладает какой-то магической силой.

– Ты работал на того, кто приносил человеческие жертвы, – заметила Эмма.

– Это просто секта! – огрызнулся Грач. – Они всегда были и всегда будут. Люди хотят денег и влияния и готовы на все ради них. Это не моя вина.

– Да, люди и правда на все готовы ради денег. И ты этому прекрасный пример. – Эмма старалась держать себя в руках, но сердце буквально выпрыгивало у нее из груди. – Расскажи мне все, что ты о нем знаешь. Ты ведь слышал его голос, видел его походку… Может, в нем есть какая-то странность?

– Да он вообще странный! Всегда приходил закутанный. Я не видел даже его ботинок. Говорил как не от мира сего. Это он велел мне рассказать тебе о «Саркофаге». Вечно нес какую-то чушь, однажды даже сказал, что приехал в Лос-Анджелес, чтобы вернуть любовь…

Эмма повесила трубку. Она посмотрела на остальных, чувствуя, как колотится сердце.

– Это Малкольм, – сказала она, и голос ее показался ей очень далеким. – Наш Малкольм и есть Хранитель.

Все пораженно посмотрели на нее, не в силах вымолвить ни слова.

– Но Малкольм – наш друг, – наконец произнес Тай. – Это не… Он бы не пошел на такое.

– Тай прав, – поддержала брата Ливви. – Если Аннабель Блэкторн любила чародея, это еще не значит, что…

– Она любила чародея, – повторила Эмма. – В Корнуолле. Магнус сказал, что Малкольм прежде жил в Корнуолле. На точке пересечения растет растение из Корнуолла. Малкольм делал вид, что помогает нам с расследованием, но на самом деле он ничего не сделал. Он не перевел ни слова из тех письмен, что мы ему дали. Он сказал нам, что это заклинание призыва, но на самом деле это некромантия. – Она принялась шагать из стороны в сторону. – Он носит кольцо с красным камнем, а в пещере я видела серьги с рубинами – из этого, конечно, сложно сделать какие-то выводы, но должен же он подготовить для нее одежду, так? Для Аннабель? Не может же она ходить в своем смертном одеянии, когда он вернет ее из мертвых. Некроманту гораздо логичнее подготовить одежду для того, кого он хочет воскресить, а не для себя. – Она резко повернулась и увидела, что остальные не сводят с нее глаз. – Малкольм переехал в Лос-Анджелес месяцев за пять до нападения на Институт. Он говорит, что был в отъезде, когда это случилось, но что, если он лжет? Он верховный маг. Ему не составило бы труда выследить моих родителей в тот день. Он мог убить их.

Она обвела взглядом всех присутствующих. На лицах у всех было написано удивление. Казалось, никто не мог поверить своим ушам.

– Вряд ли Малкольм способен на такое, – тихо сказала Ливви.