Леди Полночь

– Я хотел бы остаться, – ответил Джем. – Я скучал по тебе с момента нашей встречи в Идрисе и часто о тебе думал. Мне бы хотелось задержаться здесь. Поиграть на моей старой скрипке. Но нам с Тессой нужно идти. Мы должны найти тело Малкольма и Черную книгу, ведь такая книга опасна даже на дне морском.

– Помнишь, как мы встретились перед моей церемонией парабатаев и ты сказал, что хотел бы присматривать за мной, но вам с Тессой нужно кое-что отыскать? Ты говорил о Ките?

– Да. – Джем сунул руки в карманы. Он все еще выглядел так молодо, что Эмма не могла представить его своим предком – даже дядюшкой. – Мы искали его много лет. Мы сузили область поиска до этих мест, а в конце концов и до Сумеречного базара. Но Джонни Грач мастерски скрывал от нас своего сына. – Он вздохнул. – А жаль. Доверься он нам, он бы, возможно, не погиб.

Он задумчиво провел рукой по темным волосам, в которых виднелась серебристая прядь. Джем смотрел на Тессу, и Эмма видела выражение его глаз. Она видела любовь, которая не померкла за долгое столетие.

«Любовь – это слабость людей, и ангелы презирают их за это. Любовь презирает и Конклав, который наказывает за нее. Знаешь, что случается с парабатаями, которые влюбляются друг в друга? Знаешь, почему такая любовь запретна?»

– Малкольм… – начала Эмма.

Джем снова повернулся к ней, и в его темных глазах промелькнуло сочувствие.

– Магнус сказал, что это ты убила Малкольма, – произнес он. – Должно быть, тебе пришлось нелегко. Ты ведь его знала. С убийством демонов этому не сравниться.

– Я знала его, – кивнула Эмма. – По крайней мере, мне так казалось.

– Мы тоже его знали. Тесса ужасно расстроилась, услышав, что Малкольм полагал, будто мы все ему лгали. Будто мы скрывали от него, что Аннабель не стала Железной Сестрой, а погибла от рук своих родственников. Мы и сами верили в то, что говорили, но он погиб, считая, что мы знали правду. Должно быть, он чувствовал себя преданным.

– Так странно думать, что он был вашим другом… Хотя, полагаю, он был другом и нам.

– Люди – очень сложные существа. А уж о чародеях и говорить не приходится. Малкольм сделал много добра, прежде чем решиться на зло. Взрослея, ты понимаешь, что люди способны и на то, и на другое.

– Его история, история об Аннабель… Они просто влюбились друг в друга и понесли за это такую жестокую кару. Малкольм сказал мне кое-что, и я все думаю, правда ли это. Его слова кажутся очень странными.

– Что он сказал? – озадаченно спросил Джем.

– Он сказал, что Конклав презирает любовь, потому что она свойственна людям. Поэтому и существуют все эти Законы о том, что нельзя любить обитателей Нижнего мира или парабатаев… Но разве есть во всех них хоть какой-то смысл?

Эмма украдкой взглянула на Джема. Не слишком ли очевидный вопрос она задавала?

– Конклав бывает ужасен, – сказал он. – Ограничен и жесток. Но кое-каким его Законам есть объяснение. Например, Закону о парабатаях.

Эмму обдало жаром.

– О чем ты?

– Не знаю, стоит ли тебе об этом рассказывать, – произнес Джем, смотря в сторону океана, и выражение его лица было таким мрачным, что Эмма почувствовала, как сердце замерло в груди. – Это тайна – тайна даже для самих парабатаев. О ней знают немногие: Безмолвные Братья, Консул… Я принес клятву.

– Но ты больше не Сумеречный охотник, – возразила Эмма. – Ты больше не обязан следовать своей клятве. – Джем ничего не ответил, и она добавила: – Тем более ты мне должен. За то, что тебя не было рядом.

Губы Джема дрогнули и изогнулись в улыбке.

– А ты научилась вести дела, Эмма Карстерс. – Джем вздохнул. До Эммы донесся голос Тессы, которая как раз произнесла имя Джейса. – Ритуал парабатаев был создан, чтобы сделать двух Сумеречных охотников сильнее вместе, чем поодиночке. Парабатаи всегда были одним из самых могущественных орудий нефилимов. Не у каждого есть парабатай, но само их существование очень важно для Сумеречных охотников. Без парабатаев мы были бы гораздо слабее, но мне запрещено даже объяснять почему. Ритуал делает сильнее каждого из парабатаев – руны, нанесенные одним парабатаем на кожу другого, работают быстрее и лучше. При этом чем крепче личная связь парабатаев, тем больше их сила.

Эмма вспомнила, как ярко светились целебные руны, которые она наносила на кожу Джулиана, когда тот был ранен отравленной стрелой.

– Ритуал просуществовал всего несколько поколений, – продолжил Джем, понизив голос, – когда обнаружилось, что если связь становится слишком крепкой, если она перерастает в романтическую любовь, суть силы, созданной ритуалом, изменяется. Неразделенная любовь или даже сильная, но скоротечная влюбленность – все это не меняло дела, но настоящая, взаимная романтическая любовь имела ужасную цену.

– Парабатаи теряли силу? – предположила Эмма. – Переставали быть Сумеречными охотниками?