Леди полуночи

– Если на имени Грамерси есть какие-то позорные пятна, будь джентльменом, Дру, и прими их на свой счет. Ты или кто-то из твоей семьи выкинул ее мать на улицу. «Уголовник», как ты сказал, сделал все, что было в его силах, чтобы избавить ребенка от той же участи. И теперь я буду защищать ее до самой смерти. Если ты когда-нибудь попытаешься – только попытаешься! – опозорить ее, ради того чтобы и дальше жить в достатке и комфорте, ты мне ответишь… кровью ответишь.

Эван в ярости кинулся на Торна.

– Прекратите! – закричала Кейт. – Остановитесь немедленно!

Она не знала что сказать, что сделать: мужчины совершенно не понимали друг друга и не хотели понимать, ни один из них не желал слушать доводы другого. У них был повод для взаимной ненависти: она, – а для драки повод был не нужен.

Трагедия разворачивалась у всех на глазах.

И был всего лишь один способ их остановить. Как ни больно было ей объявлять об этом в присутствии такого количества людей, другого выхода не оставалось.

– Эван, я не могу стать твоей женой. Ты, конечно, меня поймешь… У нас с Сэмюэлом… все было, так что я должна выйти за него.

Наступила гробовая тишина. Дру молчал, как показалось Кейт, целую вечность, только тяжело дышал, но наконец произнес:

– Нет, вовсе не обязательно.

– Ты меня что, не слышал?

– За кого-то выйти тебе надо, это действительно так. – Маркиз поднял голову и бросил убийственный взгляд на Торна. – На рассвете мы узнаем, за кого именно.

Хэтти, Ларк и тетушка Мармозет ахнули в унисон и едва ли не одновременно простонали:

– О, Эван!

– Ты опять за свое!

– Шестая? Правда ведь шестая! Пять впечатляет, но шесть… Это уже перебор.

Эван приструнил их взглядом и с холодным высокомерием повернулся к противнику.

– По правилам дуэлей, – хотя, полагаю, они тебе незнакомы, поскольку ты не джентльмен, – коли я бросил вызов, то выбор оружия за тобой.

На Кейт напал столбняк. Разве не пистолеты традиционное оружие дуэлянтов? Но правая рука Сэмюэла все еще не пришла в норму и он не сможет как следует прицелиться. Это будет не дуэль, а убийство!

– Она уже сделала свой выбор, – спокойно возразил Торн. – Обойдемся без дуэли.

О, слава богу!

Эван обошел зал, разминая руки.

– Ты прав, Торн: это бессмысленно.

Вот так просто? Задира и дуэлянт Дру так легко согласился уступить? На взгляд Кейт, такой поворот событий был слишком хорош, чтобы оказаться правдой, и она ожидала подвоха.

И оказалась права.

Остановившись перед рыцарскими доспехами в ближайшей нише, Эван выхватил меч и воскликнул:

– Зачем ждать утра, когда все можно решить сейчас?

Кейт перестала благодарить Господа и отчаянно взмолилась о спасении.

Эван покрутил меч в руке, проверяя балансировку. Несмотря на древний возраст, оружие было в отличном состоянии и даже отполировано до зеркального блеска.

– Ну что, Торн, вернемся в эпоху галантных кавалеров, в те дни, когда честь дамы что-то значила для мужчин.

Ответом ему был голос Хэтти.

– Эван, не смеши! Тут все беспокоятся за Кейт.

– Я не хочу, чтобы из-за меня проливали кровь. Не стоит.

– Еще как стоит! – Сэмюэл повернулся к ней. – Из-за таких, как ты, устраивали эпохальные сражения, даже войны.

У нее сжалось сердце.

– Сэмюэл!

– Весь внимание, моя Елена Прекрасная! – Ей показалось, что он подмигнул, а потом быстро схватил такой же, как у Эвана, меч.

Ларк отвела Кейт в сторону и попыталась успокоить:

– Не переживай. Это всего лишь небольшой спектакль, чтобы потешить свою гордость и сохранить лицо. Ты же знаешь, какими бывают джентльмены.

Ее не волновали джентльмены: Сэмюэл им не был и не принадлежал к тем, кто берет в руки оружие, чтобы потешить гордость. Он будет биться по-настоящему. Хуже того: любой полученный им удар может отправить его туда, на дымное поле боя, где главным будут инстинкт самосохранения и стремление выжить. Даже если бы он и захотел отступить, в пылу сражения не сможет.

Кейт уже понимала, что все закончится плохо: кровью! – поэтому попыталась воззвать к их разуму.

– Остановитесь, пожалуйста! Эван, ты не понимаешь: Сэмюэл любит меня. Он пожертвовал всем, чтобы вырвать меня из того ужасного места.

– Он украл твою невинность, а значит – подлец.

Кейт захотелось возразить: сказать, что она сама, добровольно, отдалась ему, – но вдруг стало ясно, что это пустая трата времени и дело вовсе не в этом.

Тем временем мужчины, ощетинившись, описывали круги друг вокруг друга и рычали, как дикие звери. Кроваво-красный цвет ковра, по которому они ступали, лишь добавлял страхов Кейт и подстегивал жажду насилия в соперниках.

– Ты действительно хочешь сделать это, Торн? – подначивал Дру.

– Нет. Потому что, когда я убью тебя, Кэти будет горевать, а слугам сэра Льюиса придется выгребать отсюда грязь.

– Я четыре года фехтовал в Оксфорде.

– Детские игры по сравнению с десятью годами на полях сражений с одним штыком в руках.

«Уверена: так и было, – подумала Кейт. – Но тогда у него действовали обе руки, не то что сейчас».

– Я ее тебе не отдам, – жестко сказал Торн. – Как ни старайся убедить, что ты лучше.

– Я и не буду: пусть вместо меня убеждает клинок.