Леди–призрак. Я вышла замуж за покойника

— Разве ты должен говорить это мне? Разве я не видела твое лицо, когда на улице к нам приблудилась бездомная собака? Когда ломовая лошадь, стоявшая у обочины… О, сейчас не время говорить это, но, как ты думаешь, за что я тебя люблю? Разве за то, что ты такой красивый? Или такой умный? Или так хорошо одеваешься?

Он улыбнулся, поглаживая ее по волосам, потом осторожно отвел руки и поцеловал ее.

— Все, что я люблю, — внутри тебя, где никто, кроме меня, не может этого увидеть. В тебе так много хорошего, ты такой замечательный — но это все внутри, только для меня, только я об этом знаю. — Наконец она подняла голову, глаза ее блестели.

— Не надо, — сказал он нежно, — я этого не достоин.

— Я сама устанавливаю цены, и не пытайся сбить их, — с упреком сказала девушка. Она бросила взгляд на дверь, о которой оба совсем было забыли, и сияние на ее лице немного померкло. — А что они? Неужели они думают?..

— Полагаю, пока они убеждены процентов на пятьдесят. Иначе не держали бы меня так долго… Как им удалось впутать тебя?

— Когда я вчера вечером вернулась домой, мне передали, что ты звонил в шесть часов. Я не могла лечь спать, не узнав так или иначе, чем все кончилось, и в конце концов перезвонила тебе около одиннадцати. Они были уже здесь и сразу же отправили человека побеседовать со мной. И с тех пор со мной постоянно кто–то находился.

— Великолепно! Они продержали тебя на ногах всю ночь! — возмутился он.

— Я бы и не смогла заснуть, зная, что ты попал в беду. — Ее пальцы скользили по его лицу. — Сейчас важно только одно. Все остальное — ерунда. Это дело надо обязательно прояснить. У них, должно быть, свои способы обнаружить, кто же на самом деле сделал это. Что ты им рассказал?

— Про нас с тобой, ты имеешь в виду? Ничего. Я пытался не впутывать тебя.

— А может быть, в этом и заключается сложность? Они, наверное, поняли, что ты что–то недоговариваешь. Теперь я здесь, так, может, лучше рассказать им о нас все, что им нужно знать? Нам нечего стыдиться или бояться. Чем быстрее ты им расскажешь, тем быстрее все это кончится. И они, вероятно, уже догадались по моему поведению, что мы без ума друг от…

Она неожиданно замолчала. Берджесс вернулся в комнату. У него был довольный вид человека, который получил то, что хотел. Когда остальные двое вошли следом, Хендерсон даже заметил, как он подмигнул одному из них.

— Машина внизу отвезет вас домой, мисс Ричмен.

Хендерсон шагнул к нему:

— Послушайте, нельзя ли не впутывать сюда мисс Ричмен? Это несправедливо, она не имеет никакого отношения…

— Это полностью зависит от вас, — ответил Берджесс. — Мы привезли ее сюда только потому, что необходимо было напомнить вам…

— Все, что я знаю, все, что я могу рассказать, в вашем распоряжении, — со всей искренностью убеждал его Хендерсон, — если только вы проследите, чтобы к ней не приставали газетчики, чтобы они не добрались до нее и не раздули историю.

— При условии, что вы скажете правду, — предупредил Берджесс.

— Обещаю вам. — Он повернулся к девушке и прибавил более мягким тоном: — Отправляйся домой, Кэрол. Поспи немного и не переживай, скоро все будет в порядке.

Она поцеловала его на глазах у всех, словно желая показать, что любит его.

— Ты позвонишь мне? Позвони, как только сможешь, лучше прямо сегодня, если можно!

Берджесс проводил ее до двери и сказал полицейскому, стоявшему там на посту:

— Скажи Тирни, пусть никого близко не подпускает к этой молодой леди. Не называть ее имени, не отвечать ни на какие вопросы, не давать никакой информации.

— Спасибо, — взволнованно сказал Хендерсон, когда Берджесс вернулся. — Вы отличный парень.

Детектив посмотрел на него без всякой симпатии. Он уселся, вытащил блокнот, неровной линией перечеркнул две или три густо исписанные страницы и перевернул лист.

— Давайте начнем, — сказал он.

— Начнем, — согласился Хендерсон.

— Вы сказали, что поссорились с женой. Это остается?

— Это остается.

— Из–за двух билетов в театр? Остается?

— Из–за двух билетов в театр и развода. Остается.

— Теперь уточняем. Значит, вы питали друг к другу враждебные чувства?

— Не было никаких чувств — ни враждебных, ни дружеских. Можно сказать, все чувства исчезли. Некоторое время назад я уже просил у нее развода. Она знала о мисс Ричмен. Я сам рассказал ей. Я не пытался ничего скрывать. Я старался найти достойный выход. Она отказала мне в разводе. Встречи на стороне — не для меня. Я не хотел этого. Я хотел, чтобы мисс Ричмен стала моей женой. Мы изо всех сил старались не переходить границ, но это был ад, я не мог больше этого выносить. Неужели необходимо рассказывать?

— Весьма.