Леди–призрак. Я вышла замуж за покойника

Оба шли по Двадцать седьмой улице по направлению к Второй авеню, он по одной стороне улицы, она по другой. Он выдерживал дистанцию на четыре подъезда, и девушка не прибавляла шагу. Она знала, в какую дверь он войдет, и он знал, что она это знает. Преследование свелось к чисто механическому действию, единственным непонятным моментом оставался вопрос: «Зачем?» Но в нем была вся суть.

Он вошел в дом и растворился в одном из черных дверных проемов сразу за углом. Он, вероятно, до последнего момента слышал это безжалостное, ужасающе–спокойное «тук–тук, тук–тук» у себя за спиной, но, не подавая виду, не обернулся. Наконец они расстались, впервые за весь вечер.

Она продолжала идти, пока не прошла все расстояние, разделявшее их, и не поравнялась с домом. Тогда она заняла позицию на противоположном тротуаре, и открыто встала там, наблюдая за интересовавшими ее двумя темными окнами.

Вдруг они осветились, словно приветствуя кого–то, кого там ждали. Затем через минуту опять погасли, как по команде. Они так и оставались темными, хотя сероватая занавеска на окне, казалось, то и дело шевелится и отодвигается, еле заметно, как мимолетное отражение в зеркале. Девушка знала, что из этих окон за ней наблюдают, может быть и не один человек.

Она бесстрашно несла свою вахту.

Извиваясь, как червяк, вдалеке прополз поезд надземной дороги. Мимо проехало такси, и водитель с любопытством взглянул на нее, но у него уже был пассажир. Поздний прохожий прошел по другой стороне улицы, посмотрел на нее, надеясь привлечь внимание. Она встала к нему вполоборота и вернулась в исходное положение лишь после того, как прохожий отошел на приличное расстояние.

Вдруг рядом с ней, возникнув ниоткуда, появился полицейский. Не замеченный девушкой, он, должно быть, уже некоторое время наблюдал за ней.

— Минуточку, мисс. Я получил жалобу от женщины, живущей в одной из этих квартир, что вы преследовали ее мужа по дороге от работы до дома и вот уже полчаса стоите здесь, разглядывая их окна.

— Так и есть.

— Вам лучше уйти.

— Прошу вас, возьмите меня за руку так, как будто вы задержали меня, и давайте завернем за угол.

Он послушался, не без удовольствия. Они остановились так, чтобы их не могли видеть из окон.

— Вот. — Она достала лист бумаги и показала ему.

Полицейский разглядывал его в неверном свете уличного фонаря.

— Кто это? — спросил он.

— Начальник отдела по расследованию убийств. Вы можете позвонить ему и проверить, если хотите. Все это я делаю с его полного одобрения.

— О, что–то вроде секретного задания, а? — проговорил он с возросшим удивлением.

— И пожалуйста, в дальнейшем не давайте ходу жалобам этих людей по поводу меня. В течение ближайших нескольких дней у вас их будет много.

Когда он ушел, она сама позвонила по телефону.

— Ну как, действует? — спросил голос на другом конце провода.

— Он уже заметно нервничает. Он разбил стакан в баре. И только что едва не поддался искушению сбросить меня под поезд на станции надземной дороги.

— Похоже, сработало. Будьте осторожны, не подходите к нему слишком близко, когда рядом никого нет. Помните, самое главное — не давать ему никакого намека на то, в чем все дело, что за этим стоит. Не задавайте ему вопросов, в этом весь смысл. Как только он поймет, что вам надо, все будет испорчено, пропадет весь эффект. А если он не будет знать, за что его преследуют, это в конце концов его измотает, и мы получим от него то, что нужно.

— Когда он обычно уходит на работу?

— Каждый день он выходит из дому около пяти, — сообщил ее собеседник, словно все сведения были у него под рукой.

— Завтра, как только он выйдет, я буду тут как тут.

На третью ночь управляющий неожиданно появился у стойки, где сидела она, и, без всяких просьб с ее стороны, позвал бармена.

— В чем дело, почему вы не хотите обслуживать эту юную леди? Я наблюдал. Она уже двадцать минут сидит здесь. Вы что, не заметили ее?

Его лицо посерело и блестело от пота. Это случалось с ним теперь всякий раз, стоило ему подойти к ней.

— Я не могу, — сказал он хрипло, понижая голос, чтобы остальные не слышали его. — Мистер Ансельмо, это бесчеловечно, она издевается надо мной, вы не понимаете… — Он закашлялся, готовый расплакаться, его щеки надулись и снова спали.

Девушка, в двух шагах от него, сидела, глядя на них спокойными, невинными, как у младенца, глазами.

— Три ночи подряд она вот так сидит здесь. Она все время смотрит на меня…

— Она смотрит на вас, она ждет, чтобы ее обслужили, — с упреком сказал управляющий. — А что вы хотите, чтобы она делала? — Он пригляделся к бармену и заметил некоторую странность в его лице. — Что с вами, вы больны? Если вы больны и хотите пойти домой, я позвоню Питу и вызову его.

— Нет, нет! — немедленно взмолился он почти что с рыданием в голосе. — Я не хочу домой — тогда она просто пойдет за мной по всем улицам и опять всю ночь будет стоять под моими окнами! Я лучше останусь здесь, где вокруг люди!