Леди–призрак. Я вышла замуж за покойника

— Вы в душе не верили, а я в душе боялся, — мрачно усмехнулся Берджесс.

— А он имел какое–нибудь отношение к странным несчастным случаям, которые все время преследовали вас в этом деле? Вы сумели выяснить хоть что–нибудь?

— Мы выяснили все. Самое странное то, что случай, который больше всего походил на убийство, я имею в виду смерть Клиффа Милберна, оказался самым настоящим самоубийством, когда мы провели тщательное расследование. И бармен, конечно, погиб случайно. Но те два несчастных случая, которые на первый взгляд не внушали никаких подозрений, оказались убийствами. Преднамеренными убийствами, которые он и совершил. Я говорю о смерти слепого нищего и Пьеретты Дуглас. Оба раза он совершил убийство без применения оружия в обычном смысле этого слова. Убийство слепого было особенно отвратительным.

Он вышел на минуту, оставив его в комнате, якобы для того, чтобы сбегать на улицу и позвонить мне. Он знал, что этот человек не любит полицию, что в общем–то типично для таких попрошаек–жуликов. Он знал: первое, что тот сделает, — это попытается удрать. На это он и рассчитывал. Выйдя за дверь, он натянул толстую черную нить, вроде тех, что используют портные, над верхней ступенькой, примерно на уровне щиколотки. С одной стороны он привязал ее к основанию перил, а с другой — к торчащему из стены гвоздю. Затем он вывернул лампочку, уже зная, что слепой на самом деле видит, протопал по лестнице, сделав вид, что уходит, — это старый трюк, — и затаился на площадке этажом ниже, так чтобы его не было видно от двери.

Слепой вышел второпях и не глядел под ноги. Он спешил скрыться куда–нибудь подальше, пока Ломбард не вернулся со своим другом–полицейским. Ловушка сработала именно так, как он и предполагал. Нищий сразу же споткнулся о нитку и полетел вниз головой. Скатившись по ступенькам, он врезался головой в выступающий угол стены. Нить, конечно, порвалась, но это его не спасло. Но он не умер на месте — только сильно ударился головой и потерял сознание. Ломбард торопливо поднялся по лестнице, перешагнул через тело, вернулся на верхнюю площадку и убрал с обеих сторон болтающиеся концы нитей, которые могли выдать его.

Потом он подошел к лежащему без сознания человеку, ощупал его и убедился, что тот еще дышит. Его голова была откинула назад под неестественным углом и уткнулась в стену. Плечи его упирались в пол, голова была повернута почти под прямым углом, а шея прогнулась, как висячий мост. Он запомнил, где шея, выпрямился, поднял ногу так, чтобы его тяжелый ботинок оказался прямо над ней, и…

Кэрол резко отвела взгляд.

— Простите, — пробормотал Берджесс.

Она вновь повернулась к сыщику:

— Это часть истории. Мы должны знать ее всю.

— И уже только тогда он вышел и позвонил мне. Вернувшись, он оставался на улице у подъезда и, ожидая меня, даже позаботился вовлечь полицейского в разговор, чтобы, если понадобится, тот мог подтвердить, что все это время он не входил в дом.

— А вы сразу поняли, в чем тут дело? — спросил Хендерсон.

— Я осматривал тело в морге в тот же вечер после того, как отправил Ломбарда. И обнаружил на обеих ногах тоненькие красные следы, оставленные нитью. Кроме того, я заметил следы пыли на тыльной стороне шеи. Я понял, что это означает. Достаточно связать вместе эти два момента. И все же было бы достаточно трудно доказать вину Ломбарда. Это можно было бы сделать, но я предпочел подождать и арестовать его за главное преступление. Дело в том, что я не мог доказать его причастность к убийству вашей жены лишь на основании случая со слепым. А мне не хотелось схватить его лишь затем, чтобы вновь позволить ему ускользнуть. Раз уж я вышел на него, я хотел действовать наверняка. Поэтому я держал рот на замке и продолжал вести свою игру.

— А в случае с этим наркоманом, вы говорите, он ни при чем?

— Несмотря на разные бритвы, а только это и наводило на подозрения, Клифф Милберн сам перерезал себе горло в припадке страха и депрессии, вызванном употреблением наркотиков. Лезвие безопасной бритвы, должно быть, оставил на полочке либо предыдущий жилец, либо какой–нибудь его приятель, заходивший к нему и воспользовавшийся ванной комнатой, чтобы побриться. Его поведение заинтересовало бы психолога. Даже совершая самоубийство, он инстинктивно избегает использовать свои личные принадлежности не по назначению. Это характерная черта всех мужчин; вот почему мы так переживаем, когда женщины точат карандаши нашими бритвами.

Кэрол тихо пробормотала:

— После этой ночи я к ним и прикоснуться не смогу.

— Но смерть мисс Дуглас — его рук дело? — спросил Хендерсон с интересом.