Леди разочарована

      Причину, по которой дружба Эдварда и Мануэля могла быть разорвана, называть мне не стали, но и так я поняла, что виновной посчитали безродную цыганку Чергэн. Именно ее признали между собой Де Ла Серта корнем всех зол,таким образом заодно и обелив Эдварда, которого сочли совершенно невиновным в ссоре. Это было мне на руку, но все равно я почувствовала некое неясное чувство, до странности напоминающее обиду.

      – Разумеется, я все передам брату, - чинно отозвалась я, уже одной этой фразой дав понять,что между нами пробежала черная кошка. Когда мы общались более дружески, то чаще говорили с Эдвардом друг о друге «Первая» и «Второй».

      – Тебе стоило придержать тогда язык, – еле слышно сказал брату Теодoро на иберийском. – Какая разница что брякнула цыганка?

      Мануэль досадливо дернул щекой и принялся витиевато прощаться со мной и с сестрою.

      После беседы с братьями Де Ла Серта я ощутила полнейшее удовлетворение. Пока шло все именно так, как я того желала,и как я ожидала. Даже чуть быстрей, чем можно было рассчитывать. Мапуэль уже раскаивается и просит о мире. Он готов вымаливать прощение у моего брата, значит, мы все ещё контролируем ситуацию.

      – Ты кажешься очень довольной, Ева, дорогая, – отметила сестра, когда гости нас покинули. - Видимо, пока все идет согласно плану?

      Я согласно кивнула.

      – Все верно. Значит, я все еще вхожа в дом Де Ла Серта и на что-то способна повлиять. Нельзя же позволить неизвестному колдуну убить ни в чем неповинного человека. Да и сделки с нечистым… Это не то, что стоит просто так спускать с рук.

      В этом младшая со мной соглашалась, однако Мануэль Де Ла Серта оказался полностью лишен ее благоволения. И то, что он дурно обошелся формально не с ее сестрой, а с бродяжкой с улицы, никак не могло ее убедить простить молодому иберийцу его дурное поведение.

      Эмма подчас могла быть весьма резка в своих суждениях.

      Второй ожидал моего вердикта в своей комнате и изрядно обрадовался, узнав обо всем произошедшем.

      – И все же не будет ли тебе неприятно , если я так легко продолжу общаться с Мануэлем и Теодоро? – спросил брат с искренним участием.

      Я махнула рукoй со вздохом.

      – Это тебе, Эдвард, не доводилось примерять на себя другую личину. Ты всегда был только сыном лорда. А вот бедной цыганке приходилось терпеть обращение и куда бoлее худшее.

      Эдвард на несколько секунд задумался.

      – Ева, ты все ещё влюблена в Мануэля?

      В голосе брата слышалось сомнение и надежда на то, что нелепое чувство во мне, наконец, умерло.

      Однако мне пришлось разочарoвать егo.

      – К несчастью, да. Он все также дорог мне. Пусть и желание убить его собственными руками сильно тоже.

      Брат только трагично вздохнул, возвел очи горе, похоже, проклиная женскую глупость и все те беды, что несла она.

      Через три дня братья Де Ла Серта были, наконец, допущены до моего брата. Встречал он их с неописуемо кислой миной и старательно давал понять, как сильно оскорбили его друзья. Пришлось сделать вывод, что все дети лорда Дарроу не обделены актерскими талантами.

      – Друг мой, прошу вас о прощении. Мое поведение… – тут Мануэль Де Ла Серта слегка замешкался. Видимо, он тақ долго репетировал эту покаянную речь,что когда дело дошло до произнесения ее перед Эдвардом,то слегка растерялся.

      Выражение лица Второго было строгим, как у святого с иконы, но в глазах затаилось лукавство. Эдвард наслаҗдался сложившейся ситуацией, насколько это было возможно, вид кающегося Мануэля Де Ла Серта стал елеем для израненной гневом и обидой души моего близнеца.

      – Ты ведь и не раскаиваешься на самом деле, - произнес с нескрываемым неодобрением Эдвард.

      Я замерла, опасаясь,что Второй может перегнуть палку и тем самым разрушит дружбу с Де Ла Серта до основания. Несмотря на внешнюю сдержанность, ңесмотря на то, что из нас двоих именно во мне проснулась цыганская кровь,темперамент Эдварда тоже был достаточно бурным. В то время, как я следила за своим братом, Теодоро не спускал глаз с Мануэля, готовясь прервать того, если вдруг Мануэля все-таки понесет.

      – Вероятно,ты прав… Я не могу воспринимать всерьез обиду, нанесенную той особе, как серьезное прегрешение. Все же речь идет…

      Тут Мануэль смолк, напряженно глядя на меня. Разумеется, леди Ева понятия не имела о связи своего брата и цыганки Чергэн, хотя о последней была наслышана. Разговор становился все более щекотливым и вызывал у Де Ла Серта огромное смущение. А вот мы со Вторым чувствовали себя на коне.

      – Истинное достоинство и манеры демонстрируют не с равными, а с низшими, - нравоучительно заметил брат с лицом совершенно серьезным и торжественным.

      В очередной раз убедилась, что лорд Дарроу из него выйдет восхитительный, умный и хитрый, гибкий и одновременно жесткий.

      – Быть может, вы и правы, но то, что эта женщина сказала мне… Такое оскорбление… Как бы вел себя ты сам, если бы о леди Кэтрин кто-то отозвался подобным обрaзом? - принялся путано оправдываться старший из братьев Де Ла Серта.