Леди с дефектом (СИ)

— Спасибо, что прикрыла нас, Ника, — произнес напоследок "Кузнечик". — Розетте важно, чтобы ее считали полноценной женщиной. Не сердись на нее.

— Я не сержусь, у всех есть причины что-то скрывать.

— Верно. Ну, до встречи!

— Подожди-ка! Как тебя зовут на самом деле? Не могу же я называть тебя Кузнечиком, это странно.

Блондин тряхнул гривой и прокашлялся, как перед выступлением.

— Я одинокий странник, простой любимец зрителя. Актер, небес избранник… кхм… сбежавший сын правителя! О, как складно!

— Ясно, — потерла переносицу. Актер, значит, — а имя?

— Зови Кузей, это мой псевдоним, — сказал и скрылся за воротами.

Колючий зверь внутри обиженно надулся, так и не утолив свое любопытство. Придется добывать информацию окольными путями. А так хотелось обойтись малой кровью.

Негодовала я недолго. Прямо из живота рыкнуло и предсказало мой дальнейший путь.

Кухня. Где завтракают служащие? После получасового рысканья по слабо освещенным коридорам я уже была готова сдаться, когда почуяла знакомый аромат. Пирожки с капустой стали своеобразным компасом.

— Эй, Несси, тут еще одна пришла, — крикнули коробки с ножками, чуть не врезавшись в меня.

— Новенькая! — выпрыгнула из-за угла молоденькая повариха. — А у нас мед закончился, масло и овощи… Сходишь? Заодно с кладовкой познакомишься.

Не дав мне открыть рот, повариха всучила листок с продуктами и подтолкнула в неопределенном направлении.

Дорога вела в подвальное помещение. Холодильник, не иначе. Звуки еще страшные, гулкие завывания сопровождали каждый шаг. Стуча зубами, вылетела оттуда, не оглядываясь.

— Помогу? — догнала меня местная лекарка Грейс и переняла ящик с овощами.

— С-спасибо, — белокурая нимфа не казалась плохой. А раз она близка с Даниэлем, то она была замечательной возможностью узнать о лорде побольше. — Позавтракаем? — предложила я.

Лекарка подлила чай и откусила краешек печенья.

— Служки разное болтают, — улыбалась она, — но мы с Даном просто друзья.

Дан — это Даниэль? Да-а, друзья. Одной маленькой тайной о затворнике Даниэле стало меньше.

— И много у него друзей? — попыталась я пошутить, но Грейс намека не поняла.

— Из близких только я и Рик остались, то есть Ричард Орсо. Раньше больше было, разбежались. Знаешь, говорят, только время дает понять, кто твой друг.

Мы помолчали.

— Ты не пользуешься браслетом? — неожиданно заметила Грейс.

Я задержала дыхание.

— Не люблю механизмы, — это было почти правдой.

Открыть любой замок, привести в движение любое устройство, оживить металлический каркас питомца — заманчиво. Особенно для дефектных. Но брат учил иначе: механизмы развращают людей, делают их ленивыми и неподвижными. Зачем спускаться в библиотеку за книгой, если можно дать команду железному псу принести желаемое? К этому шел прогресс. К упрощению жизни. Позволить себе не напрягаться могли не все. И тем более удивительным казался тот факт, что в колледже Элварса — отца-основателя всевозможных устройств — механизмов почти не было.

— И правильно, — Грейс подняла деревянную чашку, чтобы чокнуться, — лучше на них не подсаживаться. Для фигуры вредно.

Под стук чашек мы закончили завтрак и разбрелись по своим делам.

Собрать информацию на объект наблюдения — вот что требовалось в первую очередь. И каково было мое удивление, когда ничего весомого на поверхности не оказалось. Друзья у него есть, служки-воздыхательницы есть. Возможно, есть любовница. Но никто из них, по крайней мере, на первый взгляд, не желал Даниэлю зла. Наоборот, все жители колледжа либо уважали лорда (мужчины), либо обожали его (женщины).

Опасностью в доме не пахло — это было ясно как день. Но что, если планировалось блюдо медленной обжарки?

Сложно представить более скрытного человека, чем известный изобретатель. Занятия с учениками — редкие и индивидуальные. Работа в кабинете — наедине с собой. На мероприятия не выезжал, на прогулки не выходил. Казалось бы, публичный человек, мастерски избегал публики.

Восторженные взгляды служек сопровождали лорда то тут, то там. Все их внимание было заострено на бритой макушке с глянцевым блеском. Наваждение схватывало внезапно в присутствии лорда и исчезало, когда он выходил из поля зрения. После появлялась ломка. Нормально ли это? Я отдавала себе отчет в одном — такие ощущения мне в новинку.

Когда сидела в столице в теплой приемной, полевая работа казалась такой захватывающей. На деле — только уставшие от постоянной ходьбы ноги, тяжелые веки и паранойя, скверное ощущение, что каждый второй тебя уже раскрыл.

К вечеру, на выходе из очередной цепи коридоров меня поймала указка экономки. Больно хлестнув резиновым наконечником по плечу, она изогнулась кошкой. Кажется, или я слышала шипение?

— Секретарь Ника. Чем вы занимаетесь? — с холодной вежливостью поинтересовалась экономка.

— Хм, — мысли заметались, пытаясь откопать ту самую, которая станет оправданием. — Я стараюсь…

— О, не утруждайтесь. Мне уже донесли, как вы стараетесь, — окатила она. — Стараетесь сблизиться с нашим господином.

— Что?

Указка дернулась в сторону угла, привлекая внимание хозяйки. Раздался писк подслушивающих служек.