Леди с дубиной

– Ну, как тебе? – мне не терпелось услышать мнение какого-никакого, но всё-таки мужчины.

– Туда-сюда, – уклончиво ответил гном, но его порозовевшие над густой бородой щёки можно было считать комплиментом. – Теперь-то тебя и прокормить легче будет. Кстати, я в городок ближайший собрался, закупиться надобно, да и зелья продать, что наготовил, пока ты под деревом прохлаждалась.

– Чур, я с тобой, – обрадовалась я, – никогда в людских городах не бывала! И кто тебя опять вытаскивать будет, если признательные клиенты захотят своего благодетеля ещё кому-нибудь скормить!

– Сам себя вытащу, не впервой! – снова обиделся гном, – а от тебя, пигалица, хлопот-то больше будет, нежели проку.

– Пигалица, говоришь?! А по чьей милости? – сдвинув брови и уперев руки в бока, красноречиво посмотрела на бородача.

– … Хотя сапожки-то тебе поменять надобно, – тут же нашёл с чем согласиться Тихоход, – идём что ли, в городе-то и прикупишь.

Заботливо укрыв ветками оставленную под деревом котомку и снарядив Пифагора всевозможными бутыльками на продажу, мы двинулись к городу.

Глава шестая. Город

Идти по лесу с моим новым ростом оказалось значительно удобнее, особенно это стало заметно, когда мы вышли на одну из хорошо вытоптанных тропок. Большую часть пути я дивилась неожиданно приобретённой и такой странной для меня точке зрения на мир. Только гномьи сапоги доставляли заметное неудобство, отвлекая от окружающего пейзажа. Мои ноги болталась в них, как черпак в пустом котелке. Идти босиком оказалось ещё хуже – корни и мелкие камни больно врезались в ставшие непривычно чувствительными ступни. К счастью, шагать пришлось недалеко, вскоре мы вышли на изобилующую пнями опушку, знаменующую приближение к людскому жилищу. Неподалеку от неё уже начинались приземистые деревянные домики.

– Это и есть город людей? Не впечатляет как-то, – окидывая взглядом кособокие строения разочарованно заметила я.

– Это пригород ещё, считай, что деревня, а город-то дальше.

По ухабистой дороге мы двинулись вглубь городка, распугивая путающуюся под ногами дворовую живность вроде кошек, кур и гусей. Теперь свежеприобретённые габариты вызывали совсем иные чувства – лохматый пёс, выскочивший из-за дырявого забора, напугал меня чуть ли не до икоты. Сперва мне показалось, что его размерам и зубастой пасти позавидовал бы горный лев, а отойдя от испуга, поняла, что кобелёк был самый заурядный. Мужики в косоворотках, то и дело с интересом поглядывающие на мой слегка нескромный наряд, казались не обычными поселянами, а опасными громилами. Однако и плюсы моего положения оказались налицо, если бы не привлекающие внимание гномьи сапоги, то вполне могла сойти за обычную путницу-человека, и это открывало мне малоизвестный мир простого быта людей.

С каждой улочкой народу вокруг встречалось всё больше, домики становились ровнее, а окружающие их дворики меньше. Даже начинали появляться строения с каменными стенами. За одним из таких зданий – широким двухэтажным, выкрашенным в белый цвет и даже охраняемым, начиналась торговая площадь – не чета той, что видела за горбатым мостом в памятной деревне. Передо мной раскинулось обширное пространство, мощёное гладким камнем и битком набитое людьми. Впрочем, иногда встречались и представители других рас.

С первого взгляда заметила, что ровные ряды разноцветных лотков располагались согласно строгому порядку, в зависимости от разложенных на прилавках товаров. Также в центре рынка виднелся огромный шатёр, приковывающий внимание зевак и украшенный гирляндами флажков.

– Ты это, иди, прогуляйся, да обувь-то себе прикупи, – заметив разгорающееся пламя любопытства в моих глазах, предложил Тихоход, – деньжат вот возьми немного, да смотри, в дела ни в какие не мешайся.

Гном протянул мне горсть блестящих монеток.

– У меня есть, спасибо, не надо, – гордо отказалась я.

– Ты бери, если что останется, вернёшь потом, – не давая возможности возразить, Стеклодуй сунул мне в руки пригоршню металлических кругляков. – В купеческом квартале без гроша-то свободного делать нечего. А я поторгую пойду, на товар мой завсегда спрос найдётся. Коли сама у меня надумаешь чего приобресть, так зелья приворотные опять есть, и от нервов кое-чего имеется; как обещал, тебе за четыре монеты отдам, – ехидно усмехнулся гном.

Запомнил же чертяка бородатый! Занятые внезапными щедротами руки лишили меня возможности наглядно продемонстрировать, что даже когда я без дубины шутить со мной следует аккуратнее. Никак и это предусмотрел – жулик! В подтверждение моей догадки гном лукаво подмигнул и на всякий случай отскочил в сторону. Впрочем, этот маневр не помог ему укрыться от ответной колкости:

– Знаю я твои зелья приворотные! Коровы мне не по вкусу, ни есть, ни целоваться! – и совершенно неподобающим для леди образом показала язык этому невыносимому проходимцу.

Пифагор остался единственным, кто вёл себя достойно в нашей маленькой компании. Ослик со стоическим спокойствием наблюдал перебранку, лишь изредка величаво помахивал хвостом, отгоняя мух.