Леди с серьезными намерениями

— Потому-то я и хочу предостеречь вас, Софи, — сказала леди Мэчем. — Я не смогу оставаться спокойной, если вас обидят, когда я могла это не допустить.

Ледяная рука сжала сердце Софии, с лица исчезло всякое выражение. Онемевшая, оцепеневшая, она беспомощно смотрела на леди Мэчем.

— Это мой долг, — продолжала миледи, широко раскрывая свои бесцветные глаза. — Я полагала, что вас предостережет Люсилла, но, как видно, она еще не в курсе последних событий, ведь вы только что вернулись в столицу.

Холод парализовал Софию — она не могла придумать, как остановить старую леди. Она не желала слушать дальше, но миледи своим мягким, сочувственным, искренним голосом спешила похоронить ее надежды.

— Я говорю о мистере Лестере, голубушка. Он такой красивый мужчина, вполне джентльмен и с большими связями. Но ему нужна богатая жена. Очень богатая.

— Я знаю это потому, что была знакома с его тетушкой — бедняжка тоже умерла. Всегда подразумевалось, что братьям Лестер придется жениться по расчету. — Приятное лицо леди Мэчем выразило неодобрение. — Это большое разочарование, я понимаю.

София могла только согласиться с ней. Сердце заныло от боли, лицо застыло. Говорить она не могла и только смотрела ничего не выражающим взглядом на леди Мэчем. Та вгляделась в девушку проницательными старыми глазами и погладила ее по руке:

— Я видела вас в Парке, в его экипаже. И хочу сказать, милая, что вам это не годится. Наверное, в нем есть все, чего может желать девушка. Но правда, милая Софи, он не для вас.

София часто заморгала и резко втянула в себя воздух. Сердце болело не переставая, и не только сердце — боль была всюду. Но она не могла поддаться ей в разгар исполняемой мисс Чессингтон сонаты и поэтому, улыбнувшись, с усилием выдавила:

— Спасибо за предупреждение, мэм. — Это было все, что она смогла сказать.

Ее светлость снова погладила ее по руке.

— Ну-ну, ничего. Это еще не конец, хотя так может показаться. Подобные прискорбные вещи лучше подавлять в зародыше, пока не причинен непоправимый вред. Вы слишком благоразумны, милочка, чтобы этого не понимать. И не знать, как следует себя вести в подобных случаях. Но впереди у вас еще весь сезон! Море возможности найти подходящего для вас джентльмена.

София отдала бы все на свете, чтобы опровергнуть услышанные слова, но старческие глаза светились неподкупной искренностью. София порывисто обняла старушку и, молча кивнув, поднялась. Глубоко дыша, чтобы хоть немного успокоиться, она отошла в угол салона.

Усилием воли она заставила себя временно не думать над откровениями старой дамы, пока не оказалась в спасительном полумраке тетушкиного экипажа, на пути домой.

И вот тогда страдание ее поглотило.

Когда они свернули на Маунт-стрит, на ее лицо упал свет от уличного фонаря.

Люсилла, прищурясь, повернулась к племяннице:

— Софи, завтра ты проведешь день в постели. Я не хочу, чтобы именно сейчас ты окончательно разболелась.

Софи встретила внимательный и сочувственный взгляд тети и безучастно согласилась:

— Хорошо.

Избегая обеспокоенных и вопрошающих глаз тети, София поднялась следом за ней на крыльцо дома.

Утро следующего дня не принесло ей облегчения. Из-за кружевной шторы своей спальни София смотрела, как Джек Лестер спускается по ступеням на улицу. Он сел в ожидавший его экипаж и, когда кучер вскарабкался на козлы сзади, щелкнул хлыстом и уехал прочь. София следила, как он исчезает за углом. Потом, тяжело вздохнув, отошла от окна.

Он приезжал, чтобы позвать ее кататься, но ему ответили, что она нездорова. София всхлипнула. Она бесцельно прошлась по комнате, сжимая в кулаке промокший носовой платок. Проходя мимо туалетного столика, поймала свое отражение в зеркале. Под глазами залегли темные круги, щеки впали, губы пересохли. Тяжелая голова ныла в висках, руки безвольно повисли.

Леди Мэчем сильно запоздала со своим предостережением. В ночной тиши София созналась себе в неопровержимом факте — хрупкий бутон уже расцвел в ее сердце под влиянием погоды и теплой улыбки Джека. Но теперь он лежал растоптанный, раздавленный тяжестью обстоятельств. И вскоре ему предстояло завянуть окончательно.

София не являлась выгодной партией, невестой, которая принесет жениху в приданое наличные, способные поправить его положение. И этот беспощадный факт ничто не способно изменить. Она наследница своего отца и получит только небольшое состояние, которое ожидает ее в перспективе, и в данный момент недоступно.

София снова всхлипнула и решительно высморкалась. Этой ночью она слишком много плакала, впервые после маминой смерти. Теперь, как и тогда, она чувствовала себя опустошенной, одинокой, покинутой. Но она знала, что встряхнется, придет в себя, — вот только позволит себе один день похандрить, а завтра снова встанет и будет улыбаться.