Леди строгих правил

— Надо, моя дорогая, поверьте, надо, — ответил на мой немой вопрос супруг. — Думаю, через полчаса мне снова придется покинуть вас, Кэтрин. По той же причине, что и прежде. Смею надеяться, в следующий раз вы более милостиво встретите блудного мужа.

По той же причине?

Сердце заколотилось как бешеное, будто норовя проломить ребра и вырваться на свободу.

— Но вы даже не отдохнули как следует! — возмутилась я, мечтая лишь о том, чтобы заставить Николаса остаться дома, а не нестись не пойми куда. — Как можно?

Его милость покачал головой.

— Вы сами понимаете, время не терпит. Просто оставайтесь дома, будьте умницей и ждите меня. Здесь. Дома. Никуда не отлучаясь. Вам понятна моя просьба?

Я судорожно кивнула, всем видом своим демонстрируя готовность подчиняться во всем. Если у меня ещё хватало самонадеянности рисковать собственной жизнью, то благополучие ребенка было куда выше всего, выше даже моего беспокойства за собственного супруга.

— Да, я буду здесь. Только постарайтесь не слишком задерживаться, — тихо попросила я, понимая, что опять ночами не смогу сомкнуть глаз, пока он не вернется.

После того как лорд Дарроу ушел, портниха пыталась ещё добиться от меня хоть каких-то внятных ответов на тему моего наряда, но безуспешно. Мыслями я была уже далеко, с человеком, который покинул дом в поисках цыганской ведьмы.

Мистер Уиллоби и мистер Оуэн, разумеется, были оставлены в доме, со мною и Эбигэйл, то ли для того, чтобы присматривать за нами с подругой, то ли для того, чтобы уберечь самих молодых людей от той опасности, которой лорд Дарроу подвергает себя.

Я только надеялась, что муж действительно взял с собою Шанту, которая относится к своему благородному родственнику, кажется, с искренней приязнью и готова помочь ему в борьбе с их общей бабкой.

Тут же вспомнилось, какое обещание мы дали цыганке. Она станет воспитывать нашего первенца наравне с отцом и матерью, обучать искусству своего народа, подозреваю, не только магии, но и прочим наукам, которые помогают этим представителям кочевого народа выживать на улицах.

Ужасно…

Как же это досадно, что мое собственное дитя, будущий лорд Дарроу, будет слоняться среди черноволосых чумазых детей цыган. Впрочем, ребенок двух черноволосых и смуглых родителей вряд ли будет слишком сильно отличаться от цыганской ребятни и привлекать к себе лишнее внимание.

Эбигэйл должна была присоединиться ко мне и также стать жертвой нашей портнихи, однако после нашего разговора мисс Оуэн сказалась больной и наотрез отказалась выходить из комнаты. Я поразмыслила немного, стоит ли мне пойти к подруге и успокоить ее хоть немного… и в итоге все же решила устроить разнос слугам, вздумавшим ставить под сомнения приказы молодой хозяйки, а не утешать Эбигэйл.

К вечеру я, удовлетворенная и немного успокоенная, сидела за накрытым столом, старательно игнорируя тот прискорбный факт, что место напротив пустует. Два пока неуволенных лакея старались изо всех сил, и даже выражения их лиц демонстрировали полнейшую услужливость. Муж, нисколько не сомневавшийся в моих хозяйственных способностях, дал позволение поступать с прислугой так, как я посчитаю нужным. И, наконец, я в полной мере воспользовалась этим разрешением.

— Кажется, вы немного успокоились, тетушка Кэтрин? — осведомился у меня мистер Уиллоби, и мне едва удалось подавить в себе желание бросить чем-то тяжелым в моего «дорогого племянника».

Леди Дарроу следует хранить самообладание, даже если речь идет о близких родственниках и друзьях.

— Роберт, вы невыносимы как всегда, — отметила я, вздохнув украдкой.

Мистер Уиллоби отсалютовал мне бокалом.

— Стараюсь не терять формы самому и не дать потерять ее вам. В отсутствие дяди вы чахнете как цветок, лишенный солнца.

Такая цветастость слога была несвойственна Роберту Уиллоби и изрядно позабавила меня.

— Вы сегодня выражаетесь так поэтично, дорогой племянник. Тренируетесь перед следующим выходом в свет, что бы сразить всех молодых девиц и повергнуть в отчаяние их матерей? — осведомилась я, не скрывая иронии в собственных словах.

Мистер Оуэн тактично улыбался и посматривал на меня и своего кузена с некоторым лукавством, которое было свойственно его натуре, но обычно оставалось незамеченным окружающими.

— Столичных матерей уже сложно напугать Робертом, — произнес мистер Оуэн, — ведь за его благонравием надзирает дядя Николас, а теперь и вы. Так что никакой опасности для местных девиц и быть не может.

Мистер Уиллоби уставился на мистера Оуэна с огромным возмущением.

— Чарльз, ты только что смертельно меня обидел! Я всегда опасен для девиц!

Подчас мне начинало казаться, что я стала воспитательницей для двух мальчишек, а не тетей для молодых людей моего же возраста. Нрав и обыкновения племянников моего супруга ни капли не изменились за время нашего с ними знакомства.

— Эбби все еще дуется? — поинтересовался мистер Оуэн без тени тревоги за здоровье сестры. Он достаточно хорошо знал Эбигэйл, чтобы не сомневаться в истинной причине ее затворничества. Да и мисс Оуэн отличалась чрезвычайно крепким здоровьем, что бы внезапно слечь.