Леди строгих правил

— Напротив, я напугана, чрезвычайно напугана, — отозвалась я со спокойствием, которое далось с большим трудом. — Однако есть вещи и превыше страха, не так ли?

Улыбка фэйри выражала полнейшее одобрение.

— Истинная смелость, леди Дарроу, выражается именно в том, что бы уметь побороть свой страх ради чего-то куда более ценного. Я отвечу на ваш вопрос.

Не многие одобряли мою излишнюю смелость, как и излишнюю, по мнению родных, деятельность.

— Мне многое известно о лорде Дарроу, ведь он связан с вами. Леди Уайтберри с самого начала была заодно с Тшилабой, более того, именно она подсказала цыганской ведьме проклясть вашего мужа именно таким изощренным образом, обрекая его жен на смерть, а не его самого.

Я перестала понимать хоть что-нибудь. Ведь было время, когда мне казалось, будто леди Элиңор испытывает к моему тогда еще опекуну чувства достаточно теплые, не просто приязнь, но и… некую влюбленность.

— Он жаждала получить его тогда, и ненавидела всех до единой женщин, которые оказывались подле лорда Дарроу. Страсть уже много лет сжигает ее.

Что-то не сходилось в рассказе шута.

— Но если же проклятие убивало всех леди Дарроу, то как леди Элинор намеревалась сама от него уберечься?

Фэйри посмеялся над моей недогадливостью.

— Дело не в узах супружества, леди Кэтрин, вовсе нет. Тшилаба не желает, чтоб у лорда Дарроу появились дети, наследники. Бесплодной женщине ничего бы не угрожало, заключи она брак с его милостью.

То есть она бесплодна… Все верно, бездетность стала бы веской причиной для того, чтобы разорвать брак, мужчина благородного происхождения не может позволить себя такой роскоши, кақ отсутствие наследника. Леди Уайтберри могла бы сохранить брак с лордом Дарроу только тогда, когда любая другая женщина просто умрет, став женой его милости.

Теперь многое встало на свои места.

Долгое время в окружении лорда имелась лишь одна женщина — мисс Оуэн, которая никак не могла иметь матримониальные планы на родного дядю. И тут внезапно появляюсь я, нищая компаньонка, пусть и не обладающая ни приятной наружностью, ни легким солнечным нравом, и все же, несмотря на все свои недостатки, опасная. Опасная тем более, что с каждым днем я все больше врастала в семейство Дарроу, становясь его неотъемлемой частью.

Сейчас, спустя много месяцев, мне стало кристально ясно: мой брак был неизбежен. Близость с мужчинами, с которыми я проводила столько времени, становилась все сильней и сильней, а родство между нами являлось таким дальним, что не могло послужить хоть сколько бы то ни было серьезным препятствием. Вопрос заключался только в том, с кем же в итоге мне доведется пойти к алтарю.

— Лишь одного не учла леди Уайтберри, составив свой план: ваш супруг даже в юности отличался мудростью и пониманием людей. Он держал эту женщину в своем окружении, однако слишком хорошо изучил ее натуру, чтобы подумать о ней как о возможной супруге.

Если все случившееся лишь плод гнева отвергнутой женщины, то это, по меньшей мере, иронично.

— Однако не настолько мудр, чтобы не удалить ее вовсе от себя, — тихо произнесла я, вспоминая свой полет с замковой стены, который мог закончиться весьма трагично, не вмешайся в очередной раз нечисть.

Шут пожал плечами.

— Увы. В любом случае, леди Уайтберри вот-вот вернется в столицу, а ваш дом защищен надежңо лишь от чар. Если кому — то придет в голову вломиться сюда силой, магия может оказаться бессильной. Вам стоит поберечь себя.

Я кивнула, давая понять, что совет услышан и принят. Фэйри берегут свой артефакт, даже если сами они им не пользуются.

— Берегите себя, леди Дарроу. И не забывайте смотреть по сторонам, — произнес шут и снова нырнул в зеркало, оставив меня в тяжких размышлениях.

Создатель всемилостивый, спаси и сохрани меня от всех бед…

Но кто бы мог подумать, что мой супруг в силах внушить редкостной утонченной красавице, как леди Элинор Уайтберри, страсть настолько сильную, что та прибегла к таким крайним средствам? Его милость никогда не отличался страстностью натуры, что свойственна была мисс Оуэн, или невероятным обаянием, каким обладал мистер Уиллоби. Даже всеобъемлющая доброта, которая выделяла среди всех прочих мистера Оуэна, — и та не относилась к достоинствам моего мужа.

Он был суров, подчас угрюм, и вряд ли хоть кто — то мог назвать лорда Дарроу душой компании. Так за что же леди Элинор так любила моего супруга?

Почему — то именно эти размышления усыпили меня надежней любого травяного отвара, которыми повадилась поить меня на ночь Шарлотта.

Утром я получила очередное послание от супруга, который дал понять, что поиски его пока не возымели результатов и вскорости он прибудет в столицу.

Такая новость сильно воодушевила меня. Казалось, будто долгое время я несла на себе тяжелую ношу, а теперь ее сняли с моих плеч, и пришло время долгожданного отдыха. Кақ же сильно я тосковала по этому чувству покоя и защиты, которое давала мне даже тень мужа за спиной, оберегавшая от всех бед.

К завтраку я спустилась просто сияя.

— Кэтрин, добрые вести? — первым делом осведомился мистер Уиллоби.