Леди-судьба

«Майлс никогда не любил меня, – размышляла Кэтрин. – Кого он видит во мне? Преступницу, за голову которой назначено вознаграждение. Пиратку, по странной случайности как две капли воды похожую на его пропавшую невесту. Как только все это закончится, Майлс вернется к Виктории и заживет с нею спокойно и счастливо, а я…»

Кэтрин сильно тряхнула головой и со вздохом сказала самой себе:

– Что – я? Предположим, я могу остаться в Англии, разыскать Джастина. Быть может, он по-прежнему ждет меня. А если нет, то, возможно, я встречу какого-нибудь другого достойного человека…

Перед мысленным взором Кэтрин промелькнуло улыбающееся лицо Гаррета, и она тихонько рассмеялась.

«А что? – подумала она. – Гаррет – красивый мужчина. И я ему нравлюсь, я знаю. Завтра он обещал отвезти меня в деревню, у него приготовлен для меня какой-то рождественский подарок. Не дать ли в сердце уголок бедному сэру Гаррету?»

С мыслями о Гаррете она и уснула в ту ночь, тайно надеясь забыть человека по имени Майлс Грейсон.

ГЛАВА 17

Рождество пришло в Морган Мэнор. Венки из сосны и остролиста, перевязанные яркими лентами, украсили стены, столы и каминные полки, наполняя весь дом своим ароматом. В большой камин в гостиной слуги уже положили огромное бревно, которое будет гореть весь рождественский вечер, а на кухне приготовили огромный медный котел для праздничного пудинга.

Майлс и Кэтрин сидели в большой гостиной, когда туда вошел Гаррет с длинной, выше его, елкой. Гаррет торжественно установил елку в углу гостиной и сказал:

– В Баварии принято ставить на Рождество елку и украшать ее орехами, лентами, конфетами, ангелочками, звездочками и фигурками зверей. Странный обычай, но мне он нравится.

– Еще бы он вам не нравился, Гаррет, – откликнулась Кэтрин. – Вы сами обожаете красиво одеваться, так почему бы вам не приодеть и свой дом?

– Этот обычай уходит корнями в глубокую древность, – пояснил Майлс. – Когда-то украшенное рождественское дерево называлось эдемским и должно было напоминать христианам о потерянном рае. Правда, лично мне рождественская елка кажется прежде всего символом надежды и возрождения, она напоминает нам среди зимы о зелени будущего лета.

Кэтрин поразилась искренности и глубине слов Майлса.

– Я и не знала о том, что ты такой философ, Майлс, – сказала она. – Просто настоящий ирландец. Скажи, у тебя в роду не было ирландцев?

– Представь себе, были. Моя бабушка, Мэри Маргарет О'Мэлли, считалась первой красавицей в своем Кинсайле – это маленький городок на восточном побережье Ирландии. У нее были черные волосы, молочно-белая кожа и глаза цвета лазури, – задумчиво улыбнулся Майлс. – Дома ее называли «кайлин». Я спросил ее, что это означает, и она объяснила мне, что так в Ирландии называют хорошеньких темноволосых девушек. С того дня я заинтересовался Ирландией и вскоре с помощью бабушки не только узнал историю этой страны, но и выучил ее язык.

– И… И хорошо ты знаешь наш язык? – удивленно спросила Кэтрин.

– Достаточно, чтобы читать, писать и понимать, что говорят, – ответил Майлс и усмехнулся: – Во всяком случае, я хорошо разобрал все ругательства, которыми ты осыпала меня в ту ночь, когда я захватил тебя в плен.

– Но тогда ты должен был понять и то, что я сказала Рори перед тем, как ты увел меня, – нахмурилась Кэтрин. – Значит, ты подслушивал, не выдам ли я план похищения брата или побега?

– Говоря по совести, я допускал и это, Кэт. Но услышал, как ты успокаиваешь брата, и понял, что мои опасения были напрасны. Ну а то, что я понимаю ваш язык, я побаивался раскрывать раньше времени. Простишь меня за это?

Прежде чем Кэтрин успела что-либо ответить, в разговор вступил Гаррет.

– Пойдемте украшать елку, друзья, – сказал он.

В гостиной появилась Дарси и еще несколько слуг. Они стали развешивать на елке золоченые орехи, яркие ленты и вырезанные из разноцветной бумаги фигурки.

Когда все было закончено, Гаррет отступил назад, любуясь украшенным деревом.

– Хорошо бы прикрепить к ветвям еще и зажженные свечи, – мечтательно заметил он.

– Нет! Не нужно огня! – немедленно воскликнула Кэтрин. – Огонь – это опасно!

– Ты вся дрожишь, – сказал Майлс, обнимая девушку за плечи. – Что с тобой?

– Я ужасно боюсь огня. Ничего больше не боюсь, ни воды, ни высоты, но огонь всегда смертельно меня пугает.

– В Индии есть поверье, что души людей много раз приходят в различных обличьях на землю перед тем, как навсегда уйти на небо. Возможно, в одной из твоих прежних жизней было какое-то сильное потрясение, связанное с огнем, – сказал Майлс, гладя Кэтрин по плечу.

– Ну, теперь-то я точно знаю, что ты ирландец, – улыбнулась она в ответ. – Кто, кроме ирландца, может так сильно верить в старинные предания.

– Продолжай, пожалуйста, – воскликнул Майлс.

– Продолжать? – озадаченно переспросила Кэтрин. – Что продолжать?

– Продолжай улыбаться. От твоей улыбки становится так светло, что Гаррету не понадобятся никакие свечи.