Леди так не делают

Хэл кивнул.

– Есть только здесь и сейчас, да? – он словно повторял чьи-то слова. – Нужно жить здесь и сейчас, не боясь и не оглядываясь.

Почти вопрос. Он хочет знать, согласна ли я с этим?

Не оглядываясь? На людей, на приличия, на условности. Смогла бы я?

Он смотрел на меня.

– Но сбежать на острова уже не выйдет? – Это не вопрос, я и так знаю.

– Прости, – сказал Хэл. – Ты права, мне уже не девятнадцать лет, у меня есть обязательства. Да и не отпустит никто. Не выйдет все передать Кеннету и уехать, потому что пока я жив – я угроза его власти. Роберт угроза его власти. Потому что Кеннет хочет быть не регентом, он хочет быть королем. – И вдруг как-то иначе на меня глянул. – А ты бы сбежала?

Я дернула плечом. Не знаю. Что сейчас говорить?

Хэл потянулся ко мне, обнял. Сначала так осторожно, за плечи, почти по-братски. Потом иначе. Его ладони скользнули вниз и… крепче обнял.

Я замужем и у меня дети, я не могу так.

Или могу?

– А ты знаешь, – сказал мне на ухо Хэл, поглаживая мою спину и уже практически попу, – что слухи уже уложили нас в постель? Вот прямо сразу.

И к чему он это?

– Но ведь так же нельзя, – еще попыталась я.

– Почему? – спросил он. – А что произойдет? Я могу лишить тебя девственности?

Засмеялась невольно, уткнулась ему в плечо.

– Мне казалось, однажды ты уже это сделал.

– То есть, ты не уверена?

Я фыркнула, ткнула его в бок. Он обнял меня крепче, прижался подбородком к моему виску. Я чувствовала его теплое дыхание, чувствовала его всем телом. И это было как-то совсем неправдоподобно, словно во сне. Так хорошо…

– И все же, ты бы сбежала со мной? – спросил он.

– Зачем? Это ведь невозможно.

– Ну, если вдруг такая возможность появится? И наплевать на твоего мужа, там никто не будет знать. Скажем, что давно женаты… или не давно, что ты вдова. Придумаем. И Эмили с собой возьмем. А Роуз, я думаю, сама справится.

– Роуз! – я вздрогнула. – Она сбежала. Еще там, дома.

– Я знаю, – руки Хэла, которые гладили мою спину, замерли. – Она в городе, с Маккаленом. Не волнуйся, у нее все хорошо.

– Ты знал?

– Знал, – согласился он. Потом взял меня за плечи, заглянул в глаза. – Мэг… – он вдохнул поглубже. – Мне, наверно, пора. Я просто увидеть тебя забежал. И еще, я хочу сказать… Если вдруг тебе будут говорить что-то, если попытаются пугать, ты не верь. У Кеннета ничего нет на тебя и быть не может. Но попытаться, скорее всего, он попытается. Не соглашайся ни на что. Если в чем-то будешь сомневаться, обращайся к Аарону Прескоту, он хороший юрист и все сможет объяснить, у дворецкого есть адрес. И Хэмишу Огилви, брату королевы Кейтлин. Огилви, конечно, тот еще самовлюбленный сукин сын и меня терпеть не может, но Кеннета Линдсея он терпеть не может еще больше, и к власти не допустит. Так что вы с ним можете договориться. Главное – ничего бойся. Даже если твоего мужа обвинят в заговоре, тебя не тронут. Если попытаются, скажи им, что письма Торренса могут передать в газеты.

– Письма?

– Просто скажи, они поймут. Скажи, я велел напомнить. Все будет хорошо.

Он поцеловал меня в лоб. Отпустил.

Все сплетни – только сплетни, даже жаль…

Глава 8. О родственных связях и попытках запугать

Меня пригласили во дворец уже следующим вечером.

Благо, ехать тут недалеко, капитан Бреннан проводил меня.

– Ваше высочество! Леди Каррингтон прибыла, по вашему приказу! – объявляют ему, и я вхожу Малую приемную.

«Высочество». Уже успел отхватить тебе титул. Только никакой не принц.

Сегодня утром Совет сделал его регентом.

Так странно снова бывать здесь.

Все так же, и в то же время все совсем не так.

Все те же голубые стены, тот же ангелочек на каминной полке. Я любила в детстве этого ангелочка, он такой задумчивый, все пыталась понять – что у него на уме. Тяжелый, зараза… как-то пыталась поднять. Такой воздушный на вид, возвышенный, но на самом деле – просто кусок мрамора.

Новое зеркало. Кресла другие, больше позолоты и завитков.

Кеннет в кресле у камина, в неформальной обстановке, так сказать. Высокий, крупный, уже начинающий полнеть… Сколько ему? Кажется, и тридцати нет… около того. Розовые щеки, легкие залысины на лбу. Муж принцессы Анны, старшей дочери Эдварда. Из рода древнего и знатного, но ничем особо не выделяющегося. Принцессе выбирали мужа такого, какой на корону бы не посягнул. А он взял и…

Я стояла. Он смотрел на меня, разглядывал.

Нервничал. И это особенно интересно.

– Вы уже знаете, леди Каррингтон, что вашего мужа арестовали по обвинению в заговоре против короля?

– Да, ваша светлость, – сказала я.

Так и подмывало сказать: «Надеюсь, он лишится головы, а я стану вдовой». Но не буду, это слишком. И все же, я никогда не любила Грэга и, уж точно, мне его не жаль.

Кеннет поморщился. Сделал вид, что не заметил?

– Сейчас мы решаем, как поступить с Уолширом, – сказал он. – Вы же понимаете, что оставлять герцогство в семье предателя и заговорщика будет не слишком правильно.

Что ж, я была готова. И все же, то, как он говорит об этом – вижу, что сомневается. Очень сомневается. Настолько, что вряд ли решится отобрать.