Леди тьмы

– Нет. Я бы никогда не причинил вреда людям, если бы это от меня зависело, Скарлетт. Смертные почти так же беззащитны, как новорожденный олененок на лугу.

Теперь Сорин повернулся к ней лицом. Выглядел он напряженным. Его слова заставили Скарлетт задуматься. Он не причинил бы вреда людям, если бы это от него зависело?

– Ты отличаешься от других фейри, которых я встречала, – медленно произнесла она.

– Учитывая, что ты, скорее всего, пытала других фейри, которых «встречала», рискну предположить, что сравнивать тебе не с чем, – парировал он.

Скарлетт захлопнула рот. Возможно, он прав. И все же…

– Но не короли смертных установили заслоны и границы, – возразила Скарлетт. – Это сделали король Деймас и королева Эсмерей – чтобы защитить людей.

– Верно. Деймас и Эсмерей так поступили.

– Тогда… как ты можешь отомстить тем, кого давно нет в живых?

– А кто говорил о мести? – спросил Сорин, склонив голову набок.

– Ты ищешь оружие. Чтобы освободить свой народ.

– Верно, – подтвердил Сорин, протягивая руку и накручивая прядь ее волос себе на палец.

Проигнорировав этот жест, Скарлетт продолжила:

– Не подразумевается ли под так называемым освобождением твоего народа нападение фейри на земли людей?

– Или они просто получат свободу передвижения по континентам. Чтобы посещать другие территории, – возразил Сорин.

В этом был смысл. Вроде того.

– И они оставят смертных в покое?

– Многие фейри винят в своей изоляции людей. Как и большинство ведьм, оборотней и детей ночи. Дело в том, что до войны мы жили все вместе и обходились без крупных конфликтов.

– Пока фейри не решили, что они лучше людей, и не попытались сделать нас рабами, – напомнила Скарлетт, освобождая свои волосы из его рук.

Сорин пожал плечами.

– Возможно.

Возможно?

– Ты не можешь переписать историю, Сорин. То, что произошло, неизменно.

Сорин изогнул бровь.

– Согласен, историю нельзя переписать, но историческая правда может быть стерта и забыта в течение нескольких десятилетий и столетий, в зависимости от того, кто ее рассказывает и фиксирует.

– Бессмыслица какая-то, – возразила Скарлетт, качая головой.

– Правда редко имеет смысл, – парировал Сорин, протянув руку и заправив волосы ей за ухо. – Ты знаешь, что серебристые волосы – невероятная редкость?

– Что? – переспросила Скарлетт, удивленная сменой темы.

– Твои волосы. Я никогда не видел такого оттенка в землях смертных. Седые в старости – да, но серебристые в юности – никогда.

– Полагаю, это моя самая узнаваемая черта, – медленно произнесла девушка.

– Они прекрасны, но не так очаровательны, как твои глаза.

От этих слов она резко вскинула голову. Наблюдая за ней, он слегка усмехнулся.

– Ты… флиртуешь со мной? – недоверчиво спросила Скарлетт.

– Ты расстроишься, если я отвечу утвердительно?

– Да, – воскликнула она, чувствуя, как участился пульс и заныл желудок.

– Лгунья, – промурлыкал он. – Я сказал, что мои чувства фейри здесь ослабли, но не исчезли совсем. – Смутившись, он продолжил, прежде чем она успела спросить. – В любом случае, как я говорил ранее, мне скоро придется вернуться домой.

Скарлетт напряглась при этих словах.

– Знаю.

– Что касается твоего желания продолжать обучение… – добавил он, лениво скользнув по ней взглядом.

– Предлагаешь мне отправиться с тобой в земли фейри, потому что это…

– Нет, милая, – возразил он. – Я не предлагаю ничего подобного. Просто хочу сказать, что остаться здесь было бы довольно заманчиво. Кое-что в этой земле очень мне полюбилось.

Он положил руку на ее талию и мягко притянул к себе. Как это случилось? Как они перешли от споров об истории к… этому?

Не удержавшись, Скарлетт сглотнула и спросила:

– О? Что же, например?

– Хммм… – Другая рука Сорина снова стала играть ее волосами. Они рассыпались по плечам, и он накручивал пряди на палец. – Дрейк – очень хороший парень. Я буду скучать по нему. И Кассиус тоже мне нравится. В той таверне на въезде в город варят великолепный эль. Но… – Сорин наклонился и поцеловал ее, медленно, как будто они располагали всем временем мира. Отстранившись, он сказал: – Вот что мне нравится больше всего в этом королевстве, даже если это притворство, чтобы заставить Микейла ревновать.

Скарлетт бросила на него взгляд, показывающий, что нисколько не впечатлена, и язвительно парировала: «Тогда стоит насытиться, прежде чем отправляться домой», и отвела взгляд. Мысль о его возвращении во Двор Огня вызывала у нее необъяснимую тошноту.

Сорин уперся пальцем в ее подбородок и заставил посмотреть себе в глаза. Поцеловав ее еще раз, он сказал:

– Я не оставлю тебя одну.

На мгновение оба замолчали. Вспомнив о здравом смысле, Скарлетт вырвалась из его объятий. Она собиралась расспросить о королеве, когда Сорин кивком головы указал на окно. Через несколько секунд в комнату ворвалась Нури и упала на колени.

Скарлетт и Сорин замерли, глядя, как она извивается, точно змея. Прежде Скарлетт всего раз доводилось видеть подругу в таком состоянии.

– Нури? – осторожно позвала она, делая шаг вперед.

Сорин сжал ее локоть.

– С ней не все в порядке, – пробормотал он.