Леди тьмы

С их первого поединка Сорин понял, что Скарлетт не совсем человек. Она была быстрее любого смертного, с которым ему доводилось сражаться как на поле боя, так и вне его. И двигалась с текучей грацией фейри, отличаясь от людей, среди которых он провел последние три года. Муштруя солдат, Сорину часто приходилось сдерживаться, и Скарлетт во время их первого боя поступила так же. Она оказалась лучше, чем он ожидал, даже после того как стал свидетелем ее состязания с Кассиусом. Ее движения были точными и сильными, но отличались от тех, что присущи воинам. Она тренировалась с мастерами другого типа.

Во время второго поединка Сорину пришлось приложить немало усилий. Он намеренно раззадоривал ее, распаляя эмоции до предела, чтобы проверить, не вырвется ли наружу ледяная ярость, которую он увидел в ее пронзительных голубых глазах. И ничего не добился.

Сорин мог поклясться, что кончики ее пальцев покрылись инеем, когда она потребовала отпустить ее лодыжку в тот день в тренировочном бараке, и кожа стала ледяной, под стать голосу. Ее хорошо обучили. Не так хорошо, как мог бы он сам, но для смертной женщины все равно впечатляюще.

Но Скарлетт не была смертной. Только не с ее грацией, ароматом и силой, которую он чувствовал каждый раз, когда она оказывалась рядом.

И не с огнем, который он только что вытянул из ее вен.

Скарлетт продолжала метаться по постели, но не так яростно, как прежде, ведь он забрал из ее тела жар. Оглянувшись, Сорин увидел, что Кассиус обнимает Таву за плечи, успокаивая ее.

– С ней все будет в порядке, – тихо заверил Сорин и повернулся к Скарлетт.

Он осторожно сел на край кровати и наклонился к ней, стараясь не обращать внимания на плотно облегающую мокрое тело тунику с задравшимся краем. Груди Скарлетт вздымались и опускались в такт дыханию.

– Скарлетт, – прошептал он ей на ухо.

Она перестала биться, но глаз не открыла. И продолжала постанывать. Он снова чуть слышно позвал ее по имени. Стоны прекратились. Тава втянула носом воздух.

– Скарлетт, я здесь, – прошептал Сорин ей на ухо. – Посмотри на меня.

Ее веки дрогнули и поднялись. Радужки оказались не привычными пронзительно-голубыми, но цвета расплавленного янтаря, как его собственные, с серебристыми вихрями. Посмотрев на него мгновение, она прошептала в недоумении:

– Сорин?

Боги. Слышать, как кто-то называет его настоящим именем, было таким облегчением.

– Ты была… – начал он, но, прежде чем смог объяснить, что делает в ее комнате, она бросилась в его объятия. Он неуверенно обхватил ее, и девушка зарыдала, уткнувшись ему в плечо.

Он не обращал внимания ни на капающий с нее пот, ни на прилипшие к голове волосы. Его вниманием всецело завладел щекочущий ноздри аромат жасмина и морского тумана. Он почувствовал, как кто-то подошел к кровати и накинул Скарлетт на плечи одеяло. Сам он не задумывался, как неуместно будет выглядеть вся эта сцена, если кто-то войдет. Сорин поднял голову и увидел, что Кассиус смотрит на него, всем видом выражая готовность защищать свою подопечную.

– С ней все будет в порядке, – повторил Сорин, глядя на Кассиуса. Тот кивнул в ответ, скрестив руки на груди.

Через несколько минут Скарлетт отстранилась. Глядя Сорину в глаза, она изучала его несколько мгновений, прежде чем прошептать:

– Я видела ее. Ту женщину, которая была с тобой сегодня.

– Это был сон, Скарлетт, – заверил мужчина и, будучи не в силах сдержаться, убрал с ее лба прилипшую прядь волос.

Сорин создал второй невидимый щит вокруг себя и Скарлетт, чтобы Тава с Кассиусом не услышали, о чем они говорят.

– Кто она такая, Сорин? И как оказалась в моем сне? – настойчиво вопрошала Скарлетт, не отрывая от него взгляда.

– Это был сон, – повторил он. – Вероятно, ты привнесла в него то, что увидела сегодня.

Девушка покачала головой.

– Нет. Сон всегда один и тот же. Точнее, был таким до последней недели. Как будто кто-то… Да кто же она?

– Это не могла быть одна и та же женщина, – настаивал Сорин.

– Не делай этого. Не говори со мной так, точно я не ведаю, что болтаю. Не нужно опекать меня, как умалишенную, – сказала она, слегка покачав головой.

– Это не могла быть она, – стоял на своем Сорин.

– Ее пытали, – отрезала Скарлетт, и Сорин замолчал. – Он мучил ее, а она выкрикивала твое имя.

– Что?

Это невозможно. Она никогда бы не выкрикнула его имя. Больше нет.

– Скажи мне, кто она, – прорычала Скарлетт.

– Это не та женщина, Скарлетт. Это не…

Он осекся, заметив, что лицо Скарлетт стало жестким, а золото в ее глазах превратилось в чистое пламя. Почувствовав, как его щиты разлетелись на части, он вздрогнул. Вместе с ним дрогнула и его магия.

– Убирайся, – зловеще прошептала она.

– Скарлетт, я… – начал было Сорин.

Она вытянула правую руку.

– И не забудь снять мое треклятое кольцо.