Леди Удача

Рука его бродила и ласкала, сначала нежно, затем все с большей твердостью. Она ахнула и подалась навстречу его ладони. Могучий поток жаркого наслаждения разлился кругом и заполнил ее тело, поток, исходивший от кончиков его пальцев, проливавшийся на ее обнаженные бедра и стекавший к их внутренней стороне. Тело его сместилось, и прохладный воздух овеял ее, и жаркие пальцы прикоснулись к ней. Прохлада немедленно была вытеснена жаром его пальцев. Он заставлял все ее чувства вспыхивать, будто их прорезал разряд молнии, а тело содрогаться от раскатов наслаждения. Его руки… тут только она сумела сообразить, что блаженство-то он дарил ей руками…

Волшебство. Дыхание у нее перехватило, и ладони ее, гладившие его спину, замерли. Тело ее напряглось, сокращаясь вокруг неведомой пустоты, угнездившейся внутри ее, и вдруг ее рывком вскинуло вверх, как от взрыва, словно на гребне вздыбившейся гигантской белой волны чувственности. Тело ее изогнулось и задрожало. Ей казалось, что она зависла в какой-то яркой, расширяющейся пустоте и сливается со стихиями, которые поглощают ее. Прошла долгая минута, прежде чем белый шторм внутри а» тела утих. И она вновь стала ощущать легкие поцелуи, которыми он осыпал ее лицо.

— Это действительно волшебство, — прошептала она с трудом, глядя в его пылающие глаза.

—Да, волшебство. — Он нежно улыбнулся ей в ответ, не понимая того смысла, который девушка вкладывала в это слово.

Когда губы его вновь прикоснулись к ее губам, ей показалось, что по телу ее словно пробежала мелкая рябь. Наслаждение, готовое стихнуть, вновь прилило и заполнило все ее сознание. Но с этим приливом пришла и новая жажда: ощутить все его тело до последнего дюйма, насущная потребность соединиться с ним, слиться воедино с его телом. Чувствовать, как его горячий обнаженный жезл мужественности прикасается к ней, было очень странно, но движения, которые он начал совершать, двигая свою возбужденную плоть по ее влажной и пышущей жаром плоти, оказались знакомыми и нестрашными и приносили ошеломляющее удовольствие.

Он обхватил ее голову ладонями и стал покрывать лицо поцелуями, которые становились все расточительнее, по мере того как узда, с помощью которой он сдерживал желание, ослабевала, а давление в чреслах росло. Он почти ничего не видел и не слышал, мир вокруг перестал существовать, сузившись до этого мягкого, отзывчивого существа под ним.

Он поцеловал ее, она ответила горловым стоном, беспомощно забилась под ним, пытаясь подставить ему свою нераскрытую плоть.

Какие-то звуки, похожие на лай собаки, донеслись до его отгородившихся от мира органов чувств, и Остин напрягся, твердо вознамерившись никому не уступать своего соблазнительного ангела. — «Гав! Р-р-р-гав!»

Виконт Замер, пребывая на пороге райского блаженства, и прислушался к голосу судьбы, стремительно приближавшейся и обещавшей положить конец его желаниям.

— Нет, только не это! — взвыл он. — Опять этот твой паршивый шелудивый… — Но тут его словно подбросило: ведь это мог быть не один только проклятый пес! Вдруг Пинноу вернулся или сама старая леди заявилась на развалины! Он мгновенно вскочил на четвереньки, прямо над ошеломленно распростертой под ним девушкой, быстро застегнул панталоны и поспешно одернул юбку Чарити.

Вулфрам мчался к ним по склону, легко перескакивая с террасы на террасу: необходимо защитить хозяйку. Он позволил себе отвлечься ради веселой игры с бароном, но теперь он снова был в боевой готовности. При виде мисс Чарити, безвольно распростертой на земле, и «сиятельства», который стоял над ней в самой что ни на есть хищной, самой кобелиной позе, пес весь содрогнулся от ярости и ринулся на защиту.

Рейн Остин не успел подняться на ноги — Вулфрам оказался рядом раньше и принялся приседать, рычать, скалить зубы и отчаянно лаять на Чарити. Рейн, все еще на четвереньках, повернулся к псу и вперил в него горящий взгляд. Казалось, это дуэль, противостояние на равных — бульдог против волкодава, кобель против кобеля…

— Ты, паршивый, слюнявый… вот только посмей сделать хотя бы один шаг, полетят от тебя клочки по закоулочкам!

— Нет, не надо! Пожалуйста, не бей его — ведь он думает, что защищает меня! — Чарити вцепилась в Рейна. — Вулфи, прекрати сейчас же! Со мной все в порядке! Вулфи!

Пес постепенно успокаивался, прекратил лаять и только негромко рычал, принюхиваясь, дабы убедиться, что и правда все в порядке. Но едва Рейн поднялся с четверенек, он молнией кинулся к хозяйке и, рыча, навис над ней точно в той позе, в которой только что стоял Рейн Остин. Рейн чуть не упал от удивления. Он не поверил своим глазам… и своей догадке. Неужели проклятый пес ревнует к нему Чарити?!

— Послушай, ты, глупый пес! — Голос его, хриплый от досады, сорвался, и он ткнул пальцем прямо в Вулфрама. — Это она твоя хозяйка, а ты — ты ей не хозяин, понял? — Вулфрам зарычал обличающе и злобно оскалил зубы, когда Рейн попробовал было приблизиться к девушке. — Да не обижу я твою хозяйку — я хочу любить ее! — Досада захлестнула его, он сжал кулаки и заорал: — Я с ума схожу от любви к ней!