Леди удачи

Настежь открытая дверь поскрипывала на ветру. Каюта была пуста. Лунный свет, проникая сквозь иллюминатор, выхватывал из мрака стол и холодным блеском обозначал на нем две металлические полосы. Подойдя ближе, Питер и Нэд увидели, что это шпага Джоанны и нож Ксави. Внезапно из темного угла раздалось невнятное бормотание. Волверстон дрогнувшей рукой зажег свечу. Ее мерцающий свет озарил весьма габаритную фигуру, застывшую в углу на корточках. Фигура подняла взлохмаченную голову и оказалась вдребезги пьяным Окороком.

— Толпа! — обратился к капитанам Окорок. — Нет войне! Я был в раю, я видел ангелов и они мне глаголили: «Окорок, Господь избрал тебя своим пророком! Иди на грешную землю и скажи, что воевать нехорошо!». И я говорю вам, дети мои: оставьте свои смертоносные игрушки, закопайте томагавки войны! Я дам вам мир! — Окорок в экстазе что-то запел, немилосердно фальшивя.

Блад и Нэд переглянулись, с подозрением вслушиваясь в доносившееся из угла:

— El pueblo unido…[64]

Волверстон могучей лапой приподнял Окорока за шиворот. Тот прекратил петь «Venseremos»[65] и забормотал что-то о разнице весовых категорий и неприкосновенности личности посла, тем более божьего.

— Ты прекрати дурака валять! — Нэд для пущей убедительности встряхнул Окорока, от чего тот больно прикусил язык и заткнулся. — Скажи лучше, как ты сюда попал? И где Джоанна и Мари?

— Я вездесущ! Я — новый мессия! А они… Они ушли в ночь. Я убедил их — они не хотят воевать!

Питер побелел:

— Куда ушли? В чем ты их убедил, сумасшедший?!!

— В том, что война есть грех. Тем более для женщин, чья святая обязанность дарить миру новые жизни, а не отнимать! Они ушли замаливать грехи!

— В какую сторону они ушли? Ну! — Нэд еще раз встряхнул матроса.

— Туда! — вдохновенно простер руку Окорок в сторону крепости, явно репетируя позы и жесты Иоанна Предтечи.

Питер и Нэд переглянулись. Вероятно, им в голову пришла одна и та же мысль, потому что они синхронно чертыхнулись и вылетели из каюты. Дверь, закачавшись, жалобно заскрипела и, решив, видимо, что закрываться не стоит, вновь отворилась.

* * *

Весь экипаж «Арабеллы» и «Атропос» был поднят по сигналу боевой тревоги. Матросы выскакивали на палубу, протирая сонные глаза, и вглядывались в ночную темноту, стараясь увидеть эскадру противника. На полуюте появился капитан Блад в полном боевом вооружении. Толпа шумела. Питер поднял руку, призывая своих людей к тишине.

— Друзья! — в голосе Блада прозвенел металл. — Пока мы с вами беспечно отдыхали, наши отважные девушки подвергли себя смертельной опасности. Не раз они приходили нам на помощь в трудную минуту. Сегодня же наш долг — спасти их. Мы должны совершить невозможное. Я сам буду руководить десантом. Но подумайте! Многие не вернутся! Кто не хочет подвергать свою жизнь опасности, сделайте шаг вперед!

Ни один человек не двинулся с места.

* * *

А в это время в ворота крепости стучались две девушки. Караульный осторожно выглянул в зарешеченное окошко. Он увидел прелестную юную испанку в черном платье, расшитом золотом. Но, боже, какой вид имело это платье! Оно было мокрым и запыленным. Темные локоны сеньориты слиплись от воды, в темно-карих глазах дрожали слезы. Чуть поодаль стояла девица в одежде мавританки и жалобно смотрела на стражника зелеными глазами.

— О, впустите нас, благородный сеньор! — голос юной испанки звучал нежно, словно серебряный колокольчик. Легкий андалузский акцент придавал ей еще большее очарование. — Мы устали и промокли. О, эти проклятые пираты! Мой бедный отец! — и сеньорита отчаянно зарыдала.

Подруга нежно обняла ее за плечи:

— Не надо, девочка. Он уже в раю.

Расчувствовавшись до слез, стражник открыл ворота и впустил девушек. В результате краткой беседы выяснилось, что испанку зовут доньей Изабеллой де Карьядо, а белокурая «мавританка» вовсе не мавританка, а француженка, сирота, воспитывавшаяся в монастыре вместе с доньей Изабеллой, ее подруга. Выяснилось также, что отец сеньориты — дон Луис де Карьядо был назначен губернатором острова Сант-Яго. По пути к месту назначения испанский корабль, на котором находился будущий губернатор, был атакован английскими пиратами. Дон Луис погиб в бою. Девушек же доставили на борт корсара в качестве трофеев, но под покровом темноты им удалось бежать. Подруги поинтересовались, где они находятся. Услышав ответ, донья Изабелла засияла от счастья:

— Ах, Мария! Господь посылает нам утешение! Здесь живет мой жених, — смущенно пояснила она ошарашенному стражнику. — Он начальник пороховой стражи.

— Хо! Дон Алонсо Гонсалес?!

— Вы знаете дона Алонсо?!

— Еще бы! Мне ли его не знать! Да он, вероятно, сейчас у порохового склада. Там теперь усиленная охрана. Боятся лазутчиков этого пса Блада.

— Скажите, — взволнованно перевела дыхание донья Изабелла, — где находится склад? Я хотела бы повидать дона Алонсо.

— Но, сеньорита! Сейчас еще ночь! Может, подождете до утра? Моя сторожка к вашим услугам.

— Ах, нет! Благодарю вас, сеньор, но поскольку дон Гонсалес здесь, я должна немедленно увидеть его.