Леди в черном

Мы обогнули пригорок, и за ним обнаружился деревянный стол со скамьей, как у нас под яблоней. На столе высились два полуведерных термоса, рядом – кривая башенка чистых бумажных стаканов, россыпь пластиковых ложек, початая пачка рафинада.

– Чай или кофе? – батюшка потянулся к термосам.

– А почему не квас или сбитень? – закапризничала я. – Какие чай-кофе на Руси в десятом веке? Вместо рафинада мед должен быть, и ложки не пластиковые, а деревянные…

– От меда у меня изжога, – вздохнул отец Александр. – И это стол для своих, гостей сюда не водят. Так чай или кофе?

– А капучино можно?

Батюшка посмотрел на меня с укором:

– Какой капучино на Руси в десятом веке? Американо у нас. Но хороший, Соловей-разбойник дома в кофемашине варил.

– С ума сойдешь с вами, – я приняла стаканчик с древнерусским американо из кофемашины Соловья-разбойника и села за стол. – Мы где вообще? У вас тут Русь уже крестили?

– Сложный вопрос, – батюшка почесал бороду. – Ты же знаешь, что о том, какую веру исповедовал князь Олег, единого мнения нет.

– Помню, – кивнула я и потянулась за рафинадом. Соловей, разбойник этакий, сахара в кофе не положил. – Есть сведения, что князь Олег во время похода на Ближний Восток и в Иерусалим принял крещение на Сицилии и получил христианское имя Феодор…

– Это наш князь Олег, который Вещий? – удивилась Ирка. – Как его в Иерусалим-то занесло?

– О, ты плохо знаешь нашего Олега! – с удовольствием объяснила я. – Вообще-то был знатный любитель путешествий, – в Норвегии, откуда он родом, его даже прозвали «Одд Многостранствующий». В сказаниях Одд – стародавний эпический герой, и это ему приписывают некоторые подвиги, якобы совершенные Одиссеем…

– К слову, о древних греках! – бесцеремонно перебила меня подруга, обращаясь к батюшке. – Вы знаете, что тут вчера Ахиллеса ограбили? Увели у него шлем из чистого золота!

– Как раз про золото я и хотел… – начал отец Александр, но замолчал, потому что у меня зазвонил телефон.

– Елена Ивановна?

– Жулики! – одними губами сказала я Ирке, отлепив от уха трубку и потыкав в нее пальцем.

Подруга тут же придвинулась ко мне.

– Управление Московского уголовного розыска. У нас…

– У вас какая погода в Москве? – перебила я. – Хорошая?

– А какая вам разница, хорошая в Москве погода или плохая?

– Ну, здрасьте! А патриотизм? Как мне может быть безразлично, хорошо в Москве или плохо, речь ведь о столице нашей Родины! Или у вас какая-то другая столица? И Родина?

Ту-у… ту-у… ту-у…

– Бросил трубку, а с чего бы? – посетовала я, нажимая «отбой». – Англичане считают, что разговоры о погоде максимально нейтральны и наименее нервирующи.

– Видимо, это не джентльмен звонил, – хмыкнул батюшка.

– Конечно, не джентльмен, если мошенник. Слушай, батюшка, а что ты говоришь, когда тебе звонит такой жулик? «Покайся, сын мой, и больше так не делай»?

– Не поверишь – мне такие жулики еще ни разу не звонили.

– Это, наверное, потому, что у нас церковь отделена от государства, – предположила Ирка.

– Или просто церковные кадровики лучше хранят личные данные сотрудников. Не берут грех на душу, продавая базы данных мошенникам. – Я не без зависти посмотрела на батюшку. – Так или иначе, повезло тебе. Я с телефонными жуликами общаюсь чаще, чем с некоторыми близкими родственниками… Так что ты про золото начал говорить?

– Про золото я бы тебя послушал, ты обещала рассказать, что вы узнали. – Батюшка налил разбойничьего кофейку и себе, положил два кусочка рафинада, попробовал, метнул в стакан еще кубик, и еще, и еще.

– Вот поэтому, Сашхен, в общаге ты вечно был незваным гостем, – не удержалась я. – Ну напихай уже в стакан сахара, сколько поместится, и капни сверху кофе!

– Это будет неприлично, – совсем как тридцать лет назад, заспорил со мной старый приятель.

– Тогда покайся и больше так не делай!

Мы сцепились сердитыми взглядами, потаращились друг на друга секунд десять и одновременно захохотали.

– Ой, а шоколад, а бублики! – спохватилась Ирка и выложила на стол свои дары.

Батюшка предсказуемо потянулся к «Аленке». Я только закатила глаза, но от укора воздержалась и заговорила, о чем просили.

– Про бабкино золото: было оно, это точно. Зинаида хранила его в унитазном бачке.

Отец Александр поперхнулся шоколадом.

– Неуважительно по отношению к драгметаллу, согласна, – поняла я его реакцию. – Но бабка грамотно все устроила: кольца лежали в пакете с зип-застежкой, такая упаковка защищала их от воды. Периодически Зинаида их вынимала и чистила за столом у окна. Именно такой момент подстерег похититель, разбил стекло, цапнул кольца и удрал в сторону реки. Бабка кинулась за ним в погоню, не догнала, но похитителя определенно видела, хотя, возможно, толком не разглядела.

– А кто в таком возрасте зоркий сокол, – сочувственно поддакнул батюшка.

– Да, зрение у бабули было не очень, да и с головой, есть подозрение, она не крепко дружила, – вступила в беседу Ирка. – Нам рассказали, что ей и прежде мерещились черти.

– Чертей она и поминала в связи с пропавшим золотом, – кивнул батюшка. – Сам я не слышал, но соседка, Людмила, сказала.