Леди в красном

Она оттолкнула его. Возможно, даже сильнее, чем нужно, опасаясь, что еще немного — и она размякнет, не сможет сопротивляться.

— Я еще увижу тебя? — спросил он, вглядываясь в ее лицо.

Элеанор ужасно хотелось сказать ему то, что он мечтал услышать, но она знала, что это будет ложью.

— Я не уверена, что это хорошая мысль, — сказала она.

— Может, и нет, но кого это волнует!

— Меня. И будет волновать тебя, как только у тебя появится возможность все обдумать.

Он покачал головой и почти грубо притянул ее к себе. Он держал ее так крепко, что она едва могла дышать.

— Ты действительно в это веришь? Что мне стоит все хорошенько обдумать? — Он хрипло рассмеялся. — Господи, да я практически уверен, что ты права. Все стало бы гораздо проще. Но разве ты не видишь?.. Уже слишком поздно. Я люблю тебя, Элеанор. Я люблю тебя так сильно, что мне невыносимо даже думать о том, что мы не будем вместе. Я хочу, чтобы мы были вместе всегда.

Больше всего на свете Элеанор хотелось, наплевав на последствия, остаться в его объятиях, но она печально посмотрела на Уильяма:

— Мы не можем позволить себе такую роскошь. Я думаю не только о твоей семье. Если мы не решим все прямо сейчас…

Ему не нужно было напоминать о том, что после случившегося с Лоуэллом они должны были быть очень осторожны. Если поиски увенчаются успехом и его тело найдут, люди могут сложить два и два. И тогда их подозрительное поведение не останется незамеченным.

Они даже не попрощались, когда он уходил. Это был конец. Элеанор заставила себя смириться с тем, что они больше никогда не увидятся, и все же глубоко внутри нее теплился слабый огонек надежды. Если хорошенько выждать, прежде чем подавать на развод, чтобы никто ничего не заподозрил, возможно, у них все получится. Тоненький голосок где-то в глубине ее сознания неустанно повторял: «И не такое бывает».

Он вернулся домой и никого там не застал. Он бродил по комнатам и чувствовал, как в голове умирает так и не произнесенная речь, которую он репетировал по дороге домой, готовясь выслушать долгую тираду от жены. Дэнни и собаки тоже не было видно. Это еще не было основанием для беспокойства — Марта вполне могла уехать куда-то по делу, оставив Дэнни у соседки, — но, вслушиваясь в тишину, царящую в доме, которая словно упрекала его, Уильям чувствовал, что что-то здесь не так.

В конце концов он решил проверить гараж, где обнаружил маленький стильный красный «остин» жены на привычном месте. Озадаченно нахмурившись, он вышел на улицу. Ему пришло в голову, что Марта могла просто пойти прогуляться. Хотя погода не особенно к этому располагала — на улице лил дождь, — но где она еще могла быть? Он проходил по дорожке через сад, когда заметил, что дверь в мастерскую приоткрыта. На мгновение он остановился, ощутив глубоко внутри зарождающееся смутное чувство тревоги. Он был уверен, что закрыл ее, когда уходил вчера. Но с тех пор столько всего произошло, что он едва ли чувствовал себя тем же человеком, который вышел из этой двери менее двадцати четырех часов назад. В голове у него проносились картины вчерашнего, и среди всего этого, как островок спокойствия среди разыгравшейся бури, была мысль об Элеанор.

Он толкнул дверь. Поначалу он разглядел только холсты, прислоненные к стене, и один на мольберте, который был закрыт. Только потом он заметил жену. Она сидела, съежившись в старом кресле, поджав под себя ноги и обхватив их руками, словно брошенный ребенок под дверями чужого дома. В мягком сером свете, падающем с затянутого тучами неба, он увидел, что Марта плакала.

Его первая мысль была о сыне.

— Марта! Что случилось? Что-то с Дэнни? — спросил он, бросаясь к ней.

— С ним все в порядке. Хотя я удивлена, что ты вдруг решил об этом спросить. — Ее голос звучал холодно и твердо, словно дождь, льющийся с неба. — Собственно говоря, я даже не знаю, почему это ты решил заглянуть домой.

— Так, значит, все дело в прошлой ночи. — Он почувствовал, как на его плечи опускается тяжесть, смешанная со странным облегчением оттого, что больше нет нужды скрываться.

— Я знаю, где ты был. — Лицо Марты исказилось. — О, я давно это подозревала, но твердила себе, что это происходит лишь с теми женами, которые не следят за собой и отказывают мужьям в постели. Но после того как ты позвонил вчера ночью, я полезла в твои вещи. И нашла то, что искала. Это ведь она,правда? — Она ткнула пальцем в холст на мольберте, и он только сейчас заметил, что ткань, закрывавшая его, висит неровно.

Он не стал ничего отрицать.

— Мне жаль, что ты такобо всем узнала, — тихо сказал он.

— Значит, ты собирался когда-нибудь обо всем мне рассказать? Думаю, это было бы весьма благородно с твоей стороны, — сказала она, с презрением глядя на него. — Ты, наверное, воображаешь, что любишь ее, и считаешь, что это тебя оправдывает. Великий художник и его муза… — Она с издевкой махнула рукой. — Ну, по крайней мере на всеобщее посмешище ты меня не выставишь. Об этом я позаботилась.