Леди в маске (ЛП)

— Это правда, да? — Гермиона соскользнула с его колен и с кровати, медленно отступив к двери с хитрой усмешкой.

— Черт, что ты делаешь? — Люциус спустил ноги с кровати, наблюдая, как она тянется и поворачивает ручку.

— Догоняй. Поймай меня, Люциус, и, клянусь, я сделаю все, что ты хочешь, — она облизнула губы, послала ему воздушный поцелуй, а потом повернулась и выбежала из комнаты. Уголок его рта приподнялся, когда мягкий смех послышался уже из коридора.

«Когда я в последний раз играл с женщиной? А делал ли я это когда-нибудь?» — Малфой спрыгнул с кровати, не утруждая себя одеванием ни халата, ни шлепанцев, и отправился за Гермионой в сине-белых полосатых пижамных штанах. Ему было абсолютно все равно, что он был без рубашки и босиком, что волосы его спутались и что сейчас в таком мало-приличном виде он гонится за своей любовницей. В конце концов, это был его дом. Кого вообще могло волновать, чего он здесь делает?

Он последовал на звук ее смеха вниз по лестнице, потом остановился и медленно повернулся, пытаясь понять, куда она могла бы пойти. Люциус улыбнулся, когда на него нахлынули воспоминания о детстве.

— Марко? — крикнул он.

— Поло! — раздался ее ответ, и Малфой свернул налево от лестницы и направился в длинный зал.

— Марко!

— Поло! — снова ответила она, заставляя его двинуться дальше.

— Марко? — Люциус вошел в полумрак гостиной, которой они пользовались крайне редко.

— Поло, — раздался тихий шепот неподалеку.

Малфой понял, что она где-то здесь, в комнате, и осторожно двинулся дальше.

— Можешь показаться, ведьма, теперь ты моя. И я все равно не дам тебе исчезнуть…

— Ты еще не поймал меня, — по звуку голоса было слышно, что она двигается. — Что ты собираешься сделать со мной из того, чего еще не делал? Ты и так связал меня, отшлепал, и, по-моему, твои руки и рот касались этой ночью каждого дюйма моего тела… Что ты можешь предложить мне еще?

— О, есть много чего еще… поверь. Покажись, и мы продолжим наши маленькие игры, — Люциус медленно двигался по кругу, напряженно прислушиваясь и ожидая малейшего намека на то, где же она прячется. Ему безумно нравилась каждая минута, проводимая с ней. А играть роль хищника, преследовать, охотиться на нее, как на добычу, вообще казалось ему просто восхитительным.

— О-о-о… Мне нравятся игры. Это не только забавно, а еще и… весьма возбуждающе, — голос Гермионы послышался откуда-то справа от него, медленно приближаясь к камину. — А как играют в твою игру? Если мне понравится, я покажусь…

— Наклонись, закрой глаза, и этот камин подарит тебе приятный сюрприз, — чарующим голосом соблазнял ее Малфой. Смех Гермионы зазвенел в комнате, и он невольно улыбнулся, когда она сняла с себя дезиллюминационные чары и вышла из тени. Потом легко поймал ее, готовый к тому, что она попытается сбежать. Но Гермиона вдруг прыгнула на него, ногами обхватив его туловище, а руками — шею.

— Ты так отличаешься от того Малфоя, которого я ожидала увидеть, — тихо произнесла она, уставившись на него и откровенно любуясь лицом Люциуса, мягко освещенным светом, струящимся из-под закрытых занавесей.

— Что, думала, я совсем бесчувственный кадр? — он ладонями сжал ее ягодицы и ощутил, как она прижимается к нему сильнее.

— Не поверишь, именно так я и думала. Ты казался мне просто ужасным, во всяком случае, для меня и моих друзей, когда я была маленькой. И отвратительно относился к бедному Драко, — Гермиона возмущенно фыркнула, и Малфой не смог удержаться от смеха.

— Не лги, пытаясь пощадить мои чувства, — он ощущал, как полушария груди мягко шевелятся под надетой на ней рубашкой.

— О, об этом тебе точно не нужно беспокоиться, — она ухмыльнулась. — Люциус, я вижу, что ты снова смотришь на мою грудь?

— Конечно смотрю… — одной рукой он держал ее за ягодицы, а потом поднял руку, чтобы расстегнуть еще несколько пуговиц и скользнуть рукой внутрь, обхватывая одно полушарие и потирая сосок большим пальцем. — Так, что там о нашей следующей игре?

— Что, черт возьми, здесь происходит?..

Люциус с Гермионой одновременно повернулись к двери.

На лице появившегося в дверях Драко светилось выражение шока и крайней растерянности.

— Отец… почему с тобой Грейнджер?

Драко не знал, что думать, что сказать или сделать. Он приходил к отцу на бранч почти каждый день в течение многих лет с тех пор, как женился и съехал из Малфой-мэнора. Вот и сегодня он пришел, но обнаружил, что столовая пуста, и последовал на звуки голосов в редко используемую часть дома и в комнату, в которой не был с пяти лет. Драко не был уверен, чего именно ожидал найти здесь, но это, конечно, не его отец, полуголый, с женщиной, обвившей его ногами, а сам обнимающий ее одной рукой за хорошенькую задницу, а другой обхватывающий ее грудь. А особенно его нервировало то, что задница и грудь принадлежали не кому-нибудь, а Гермионе Грейнджер!