Леди в маске (ЛП)

— Я переживу, если придется пожалеть об этом решении, хотя и ужасно устала от этого дрянного домовладельца, который постоянно пялится на меня. Да, Люциус, я согласна переехать к тебе, но если появятся какие-то признаки того, что у нас не получается, я уйду, и ты не скажешь мне ни слова, — Гермиона прислонилась к нему, с наслаждением впитывая тепло мужского тела.

— Если у нас не получится, то зачем мне хотеть, чтобы ты осталась? — он прикусил палец, который все еще поглаживал его губу, и обнял Гермиону крепче. — И уверен, что тебе будет хорошо со мной…

— Мне нравится, когда ты так мило беседуешь со мной, — засмеялась она. — Итак, мы договорились?

— Определенно. А теперь поцелуй меня и сделай это официально, как моя женщина, — руки Люциуса обхватили ее ягодицы и крепко прижали к выпуклости, увеличивающееся в передней части брюк.

Гермиона поднялась на носочки и прижалась губами к его рту. А когда собралась отодвинуться и разрушить поцелуй, Люциус поднял ее и, слегка прикусив нижнюю губу зубами, повернулся и усадил на край стола.

— Малфой, ты чего надумал? — начала протестовать Гермиона, но внезапно уже скоро оказалась почти голой, если не считать черных туфелек на каблуках, на самом деле более удобных, чем можно было подумать.

— Я решил, что наша сделка нуждается в большем, чем просто поцелуй, чтобы сделать ее официальной, — шептал он, расстегивая ей пуговицы на блузке. Чашки лифчика оказались стянуты вниз, и он вобрал сосок в рот, прежде чем Гермиона даже подумала о том, чего он собирается сделать.

— Люциус, это же мой кабинет… о-о.. как хорошо, — она прижала его голову к себе и позволила вернуть себя обратно на стол, пока он продолжал ласкать грудь.

А потом почувствовала его руку, расстегивающую ее, а затем и свои брюки, как все протесты исчезли из головы напрочь. Неохотно оторвавшись от груди, он выпрямился и, скользя руками под ее бедра, притянул Гермиону ближе к краю так, чтобы ягодицы почти свисали со стола. Втиснувшись между ногами Гермионы, он широко раздвинул их, потирая капающим кончиком члена вверх и вниз по ее промежности, пораженный тем, как быстро она стала влажной.

— Как же мне нравится, что ты всегда такая мокрая для меня… Очень. Очень нравится! — застонал Малфой, медленно проникая внутрь. Гермиона напряглась, сжимая мышцы влагалища так сильно, что чувствовала, как оно словно всасывает в себя член. — Черт, ты была создана для меня, женщина, каждый дюйм твоего тела был создан для меня, — он протискивался в крепкую хватку ее тела до тех пор, пока уже не мог двинуться дальше. А потом медленно вышел, чтобы сразу же толкнуться снова. Быстрее и сильнее, чем раньше. Наблюдая, как грудь ее вздрагивает от этих движений. — О… твоя грудь идеальна. Каждый раз я вынужден мысленно бить себя по рукам, чтобы помешать дотронуться до нее, чтобы не начать ласкать тебя публично. Люблю твои изгибы… такие мягкие, такие нежные, мне нравится, как ты заполняешь мои руки, как ты ощущаешься подо мной, — он продолжал двигаться. И каждое движение наполняющей Гермиону плоти дарило ей наслаждение. Малфой дотянулся до клитора, и она почти зарыдала от счастья, отчаянно выкрикивая его имя. — Как же приятно быть с тобой, Гермиона, твое естество всегда такое влажное и горячее, такое тугое, что я едва выдерживаю, — и ей нравилось, когда он шептал эти хулиганские слова во время секса, как нравилась и дрожь, которую они порождали.

— Да, Люциус, сильней, пожалуйста, — застонала она, сжимая его рубашку.

Люциус увидел, как лицо ее начало морщиться, и понял, что она вот-вот кончит.

— Нет, кошечка, пока еще нет… — Малфой внезапно отстранился от нее. Глаза Гермионы открылись, и она застонала в знак протеста.

— Не останавливайся!

— Повернись и наклонись над столом, — он помог ей. — Боже, ты выглядишь сейчас безумно красиво, — пробормотал Люциус, глядя вниз на то, как выглядят ее ноги на каблучках, когда она наклонилась над столом.

Малфой ладонями провел по гладким округлым ягодицам, сжимая и лаская их, а Гермиона жалобно застонала, чуть шевелясь в руках Люциуса и пытаясь вернуть его обратно в себя. Он стянул блузку и поцеловал маленькие ямочки у основания ее позвоночника. Потом слегка укусил за левую щеку, прежде чем подняться и скользнуть в нее сзади. Раздавшийся стон облегчения был громким, словно Гермиона не ждала этого. Теперь Малфой двигался особенно сильно, и казалось, Гермиона вот-вот рухнет, если он перестанет ее поддерживать.

________________________________________

Открывший двери благотворительного фонда Гарри вошел в пустую приемную. Из соображений экономии Гермиона не держала секретаря. В ее кабинете горел свет, и он мог услышать раздававшиеся внутри приглушенные голоса вместе с какими-то странными ритмичными хлопками.

«Чего это она там делает?»

— Гермиона, ты там? — спросил он, приблизившись к двери.

— Не входи, Гарри! — в ее пронзительном голосе почти звучала паника.