Леди в маске (СИ)

Создатель… Я же позволила… Фактически позволила ему увести себя! Что он подумает?.. Что сделает Эдвард… А если дойдет до отца?! Не говоря уже о матери…

Коленки предательски задрожали.

А здравый смысл и осторожность ушли, не прощаясь.

– Я хочу поцеловать вас, моя красавица, – доверительно сообщил мне ибериец с просто невозможной серьезностью.

От подобного заявления я, признаться, оторопела и не смогла сразу ответить. А потом уже было поздно. Губы иберийца, горячие, нахальные коснулись моих… Никогда прежде не целовали меня посторонние мужчины… Да и действовал Мануэль Де Ла Серта так, словно у него было на подобное законное право.

«С репутацией можно попрощаться», – обреченно подумала я. А потом думать уже не получалось.

Хорошо еще, что Де Ла Серта вел себя как джентльмен. Одна его рука запуталась в моих волосах, вторая лежала на поясе… Словом, все могло быть гораздо хуже. И пусть я и могла постоять за свою честь, все же, узнай Мануэль, кого держит в объятиях – все закончится худо…

В себя меня привел звон часов на площади. Судьбоносная полночь. Как же быстро пролетело время.

Торжествующий ибериец оторвался от меня, уже собираясь снять с меня маску…

– Ну, вот мы и познакомимся наконец, сеньорита, – с предвкушением произнес молодой человек.

Я оказалась проворней: ударила кавалера в солнечное сплетение и со всех ног побежала к выходу из сада. Он располагался в запущенной части сада, и найти его ночью мог только тот, кто часто наведывался к Греям. Даже если Де Ла Серта придет в голову кинуться за мною через заросли, то поймать меня все равно не сможет. Улепетывать, подхватив юбки, для меня было не впервой.

Вслед мне неслись ругательства на иберийском. Ну да. Удар у меня был поставлен хорошо. Цыганке подчас приходится самой защищаться, поэтому и братец Данко и мой Второй обучили сестру, как именно следует бить.

Ничего, я прекрасно провела вечер, а Де Ла Серта остались еще и незабываемые воспоминания…

Кто же знал, что делиться ими он решит именно с моим братом?! С каждым словом в комнате для меня становилось все более душно.

Если по возвращении с маскарада Эдвард тактично не спрашивал ни почему у меня припухли губы, ни почему одежда и волосы в легком беспорядке, то чем дальше Мануэль Де Ла Серта вел свое повествование об игривой цыганке, тем более выразительные взгляды украдкой бросал на меня брат.

– То есть личико прелестницы вы так и не увидели, Мануэль? – уточнил на всякий случай Эдвард, хотя и так это было понятно. Иначе бы не держался по-прежнему со мною.

Теодоро ехидно засмеялся, а его брат недовольно поморщился.

– Какое там! Припустила как заяц через кусты, как только ноги не переломала…

В саду Греев-то.

– Видимо, ты не так уж хорошо целуешься, братец, раз уж продолжать знакомство девица не пожелала, – участливо похлопал по плечу старшего Теодоро.

Кажется, случившееся больно ударило по мужскому самолюбию иберийца.

Эмма вошла в гостиную в самый разгар беседы. И против обычного, никто, кроме меня, не обратил внимания на ее появление.

Оба иберийца оказались чересчур сильно взволнованы образом цыганки с маскарада, а Эдвард… Эдвард внимал. И пытался держать себя в руках.

– Похоже, она не пожелала снимать маску. Пока я не попытался этого сделать, девушка вела себя так, будто бы общество мое было ей приятно… А потом… Но кто же знал, что она может ударить?!

Эдвард явно разрывался между желанием рассмеяться и закатить мне безобразный скандал. Разумеется, то, что я творила, не могло поднять ему настроение.

– Может, попросту уродина? – предположил беззаботный Теодоро. – Вот и перепугалась, бедняжка.

Его предположение наиболее полно соответствовало истине. Испугалась реакции рыцаря моих грез, когда он увидит мое лицо.

Мануэль упрямо мотнул рукой.

– Она красива. Дурнушки украшают себя скромностью, смелость – удел красавиц, – заявил без тени сомнения Де Ла Серта, и я немного расправила плечи.

Эдвард чуть насмешливо посмотрел на меня.

– Вы… вы были пленены ею? – осторожно спросила Эмма, опуская глаза.

Особого расстройства она не демонстрировала, но явно хотела четко представлять себе ситуацию и не обманываться насчет старшего Де Ла Серта.

– Простите меня, леди Эмма… – как будто бы смутился Мануэль. – Мое поведение было совершенно недопустимо… И то, что я рассказывал…

Я уже вообще ничего не понимала.

Младшая прямо взглянула в глаза сыну посла и заговорила с теми интонациями, что и наша матушка, когда бралась кого-то отчитывать.

– Вы поступили крайне… неприлично, обсуждая подобные вещи в обществе дам, – строго произнесла Эмма. – Но я могу понять ваши чувства к другой молодой леди. И не смею осуждать вас за них.

Моя маленькая сестренка, которую я когда-то сама нянчила, вела себя с достаточным спокойствием и достоинством. Так могла бы говорить взрослая женщина.

– Я… Я не должен был, леди Эмма, – принялся было оправдываться Мануэль Де Ла Серта.

Младшая подняла руку, упреждая дальнейшие его слова.

– Мне будет приятно знать, если вы найдете эту девушку. И, смею надеяться, ваши намерения в отношении нее серьезны?