Леди в пути

— А во мне, дядя, скептик никогда и не засыпал, — подал голос мистер Оуэн. — И мне все это напоминает бред. Полный бред.

— Поэтому ты получишь мое имущество, а Роберт — мои обязанности.

Эти слова буквально врезались в мою память. Мистер и мисс Оуэн — дети любимой старшей сестры лорда Дарроу. Однако его правой рукой стал вовсе не Чарльз Оуэн, а Роберт Уиллоби, который не настолько близкий родственник. Эбигэйл упоминала, что он сын троюродного брата его милости со стороны отца. То есть родство достаточно дальнее, чтобы даже не приглашать мистер Уиллоби на семейные торжества… Однако же лорд Николас принял под крыло племянника и явно готовил его как своего преемника. Пусть и все имущество переходит после смерти лорда переходит к брату и сестре Оэун… Как интересно распределена привязанность вельможи в этой странной семье…

— Дядя, я вовсе не узко мыслю, — недовольно пробормотал мистер Оуэн. — Но ты говоришь о чем‑то совершенно невообразимым.

Я же уже не понимала, чему стоило верить, а чему нет. Мой мир постепенно сходил с ума. И не удавалось понять, как это исправить.

Повинуясь приказу милорда, я ушла к себе и легла спать. Однако сон все никак не шел. А виной тому было зеркало. Проклятое зеркало, которое висело практически напротив мое кровати. Оно заставляло меня волноваться, беспокоиться, думать о странных и глупых вещах.

Лежа с открытыми глазами я смотрела в слегка мутноватое стекло, в котором отражалась луна и чувствовала, как по спине бегут мурашки. Смертельно хотелось, чтоб в комнате со мной кто‑то был. Пусть даже и мужчина. И все равно, что станется после с репутацией. Тревога все усиливалась, вытягивая все силы…

И тут как будто кто‑то возник по ту сторону стекла. Мужчина… Определенно мужчина… В темноте разобрать мне удалось только, что он худ, и что глаза у него будто бы слабо светятся.

Я вскрикнула от испуга и бросилась зажигать свечу. Не прошло и минуты, как в мою комнату вломились мужчин. Все трое. Мой вопль стал куда громче. Я стояла перед ними простоволосая, в одной лишь сорочке. Словом, вида более непристойного представить себе сложно. Джентльмены отвернулись, позволив мне набросить на себя халат.

— Вы кричали, мисс Уоррингтон? — спросил сухо лорд, не оборачиваясь. — Что с вами стряслось?

Я затянула покрепче пояс и взглянула в зеркало, где, разумеется, никого не было. Да и был ли кто‑то там вовсе? Перенервничала, разыгралось воображение, вот и привиделось не пойми что.

— Ничего не стряслось, милорд, — ответила я, отметив, что голос слегка дрожит. — Просто я сегодня слишком впечатлительна…

Однако даже несмотря на то, что я нашла разумное объяснение случившемуся, на зеркало я все же набросила свою шаль. Вряд ли удастся заснуть без этого.

— Кого вы увидели там, мисс Уоррингтон? — проигнорировал мой ответ вельможа, который, как оказалась, уже обернулся.

Я пожала плечами.

— Это все глупости. Никого.

— Мисс Уоррингтон, я задал вам вопрос. Извольте ответить! — рявкнул лорд Николас, буквально промораживая меня недовольным взглядом.

Право, не знала, что и сказать. Показаться глупой не хотелось.

— Я как будто увидала там мужчину… — растеряно пробормотала я.

— Это был мистер Лоуренс? — с полной серьезностью обратился ко мне мужчина, подходя поближе.

Вопрос показался мне совершенно диким. Однако же я решила на него ответить.

Задумавшись, поняла, что нет. Не брат леди Уоллидж смотрел на меня из зеркала. Хозяин собак был куда шире в кости, я неплохо успела разглядеть его во время нашей жуткой встречи.

— Нет, милорд, это несомненно не мог быть мистер Лоуренс, — заверила я с полной уверенностью.

Лорд закусил губу, прошелся по комнате взад — вперед, после чего произнес:

— Что ж. И хорошо. И плохо. Нательный крест на вас?

Я без слов вытащила из‑за пазухи нательный крест, продемонстрировав его милорду.

— Веруете? — зачем‑то спросил он.

Я нахмурилась, совершенно не понимая, к чему он ведет.

— Впрочем, о чем это я… — отмахнулся он тут же. — Молодые люди, зеркало нужно отсюда срочно вынести. А в своих комнатах лучше завесить. Так безопасней будет.

Мистер Оуэн и мистер Уиллоби без единого слова протеста принялись выполнять поручения старшего родственника, как будто в этом нет ничего странного — посреди ночи выносить из комнаты зеркала.

— Но, ваша милость, это же просто блажь… Я переволновалась… Наверняка просто переволновалась, — затараторила я, нервно теребя края пояса. Все‑таки было ужасно неудобно вести беседу в настолько неподобающем виде. Если бы матушка узнала о подобном, то несомненно лишилась бы чувств. А потом несколько часов читала бы мне лекцию о приличном для молодой девицы поведении.

— Пусть так, — хмыкнул лорд Дарроу, наблюдая, как зеркало покидает мою комнату. — Доброй ночи, мисс Оуэн. И будьте так любезны, запритесь изнутри. На этот раз к вам могут проникнуть разве что через камин. Но для Святого Николая сейчас явно не сезон…