Леди в саване

Отложенное заседание членов Национального Совета было возобновлено в зале плазакской ратуши в понедельник, в сентябре, 2-го дня, 1907 года. По предложению собравшихся был назначен тот же председатель и одобрена та же форма отчета.

Члены Совета выступили с сообщениями, соблюдая порядок, вытекающий из государственного реестра. Из сообщений следовало, что население страны единодушно высказывается в пользу новой конституции, и все до одного члены Совета отмечали единодушие граждан, желавших видеть воеводу Петра Виссариона первым королем, согласно новой конституции; передача же сего титула, по сбору голосов, падала единственно на господаря Руперта.

Прояснив вышеупомянутый вопрос, собравшиеся приняли решение о созыве официального заседания Национального Совета в плазакской ратуше ровно через неделю и о приглашении на заседание воеводы Петра Виссариона. Было также решено поручить Верховному суду подготовить проект новой конституции по образцу конституции Великобритании и с учетом того, насколько ее положения соответствуют традиционной идее независимой власти у синегорцев.

Единогласным решением это неофициальное заседание членов Национального Совета затем было распущено.

Отчет о проходившем в Плазаке в сентябре, 9-го дня, в понедельник, первом заседании Национального Совета Синегории по вопросам о принятии новой конституции и о вступлении ее в силу с момента, который подлежит установлению

(Составлен монахом Кристоферосом, писарем Национального Совета)

Отложенное заседание состоялось своевременно, как и было запланировано. На заседании присутствовали все члены Совета вместе с владыкой, архиепископом, архимандритами плазакским, испазарским, домитанским и астрагским, канцлером, канцлером казначейства, верховным судьей, председателем Совета юстиции и прочими высшими должностными лицами, которые обычно приглашаются на заседания Национального Совета в случаях особой важности. Все присутствовавшие будут поименованы в полном протоколе, где приводятся ipsissima verba[113] различных высказываний, имевших место во время обсуждения рассматриваемых вопросов; то же обсуждение записывает скорописью скромный составитель сего краткого изложения, которое производится для удобства членов Совета и прочих.

Воевода Петр Виссарион, по просьбе Совета присутствовавший в ратуше, ожидал в зале для высоких должностных лиц, пока его не попросят войти в зал заседаний.

Председатель представил Национальному Совету вопрос о новой конституции, огласив ее разделы, разработанные Верховным судом, и после официального принятия конституции nem. con.[114] Национальным Советом от имени народа высказался в пользу того, чтобы предложить корону воеводе Петру Виссариону с последующей передачей ее господарю Руперту (официально Руперту Сент-Леджеру), супругу единственной дочери воеводы воеводины Тьюты. Это предложение тоже было горячо одобрено и принято nem. con.

Вслед за тем Председатель Совета, архиепископ и владыка, составив депутацию, направились испросить благосклонности воеводы Петра Виссариона.

Когда воевода вошел в зал заседаний, все члены Совета и должностные лица встали и несколько секунд хранили молчание, почтительно склонив головы. Затем, будто подчиняясь охватившему всех единому порыву, все одновременно выхватили свои кинжалы и замерли в ожидании, с оружием в руках, обращенным вверх острием.

Воевода стоял неподвижно. Он, казалось, был очень взволнован, но прекрасно владел собой. Только на несколько мгновений он утратил было выдержку — когда, вновь на удивление одновременно, все, кто был в зале, высоко вскинули свои кинжалы и прокричали «Да здравствует король Петр!» Затем, опустив оружие, вновь склонили головы.

Когда воевода Петр Виссарион полностью овладел собой, он сказал:

— Смогу ли я, братья мои, найти слова, чтобы поблагодарить вас и, в вашем лице, народ Синегории за оказанную мне сегодня честь? На самом деле это невозможно, и поэтому прошу вас принять мою благодарность такой, какая она есть, — да будет она измерена благородством ваших сердец. О чести, предложенной вами мне, не мог бы помышлять ни один человек, чей ум здрав, ни даже тот, чей ум захватило неудержимое воображение. Настолько велика эта честь, что я прошу вас, мужи с сердцем, подобным моему, и подобным моему умом, оказать мне еще толику вашей милости и дать немного времени, чтобы я мог все обдумать. Я прошу немного времени, потому что за сиянием этой новой для меня чести вижу холодную тень долга, пусть суть его пока еще неясна мне. Дайте мне час побыть в одиночестве — самое большее час, — если это не слишком задержит ход заседания. Возможно, мне и меньшего времени будет достаточно; как бы то ни было, я обещаю вам, что, как только у меня в мыслях созреет решение, я сразу вернусь.