Леди Валентайн

А после родов он будет уверять меня, что с ребенком в опасном Ремротеме делать нечего. Мне придется согласиться с ним. И в итоге я проведу всю свою жизнь в заботливом коконе, без возможности самой хоть как-то распоряжаться своей жизнью.

Не удивлюсь, если за первым ребенком последует второй, потом третий. И чем тогда он отличается от короля? Только тем, что будет любить меня и делать все лишь для моего блага.

Я не скажу, что не люблю детей. Вот только я отлично понимаю, что с их появлением о всякой свободе можно будет забыть. Я и сама не захочу подвергать себя и их опасности.

Я уверена, что здесь есть какая-нибудь контрацепция, но вряд ли Эллингтон позволит мне об этом узнать. Не говоря уже о том, чтобы воспользоваться. Впрочем, узнать всегда можно. У той же Глории. Если она сама не знает, то может отыскать тех, кто в курсе. А Теодору совсем не обязательно знать обо мне все.

Есть еще вариант — просто поговорить. Вот только кто даст гарантии, что он не солжет. Он вполне может сказать, что да, сам пока не желает заводить детей, а потом у меня пузо на нос полезет. И ведь ничего уже не сделаешь. Нет, в таком важном деле на мужчину лучше не полагаться. Сама, все сама.

Итак, нужно поторопиться с ответом, я ведь тут не одна, меня ждут, надо сказать, весьма терпеливо. Думаю, можно дать положительный ответ. Если мне все равно выходить замуж, то пусть это будет капитан.

Стоило подумать об этом, как к оборванному концу откуда-то извне потянулся другой конец нити. Мгновение — и они соединились с короткой яркой вспышкой. Послышался легкий гул, а после нить снова обвила меня, не причиняя, впрочем, никакого вреда.

Я вздохнула, ощутив накатывающую слабость. Ощущение близости чего-то большого рядом, к моему удивлению, не пропало. Кроме этого я почувствовала, как внутри меня постепенно усиливается жар. Испугалась, вспомнив, чем это кончилось в прошлый раз. В тот же миг меня словно погладили, успокаивая.

Усилием воли подавила панику и принялась внимательно наблюдать за всеми изменениями, происходящими со мной.

Сначала внутри разлилось тепло, постепенно переходящее в жар. Я поняла, что магии во мне становится с каждой секундой все больше и больше. Она текла из существа рядом.

Спустя некоторое мгновение мне показалось, что еще немного и меня попросту разорвет. Подавлять панику стало сложнее. А потом я увидела налитые ярким желтым светом кольца. Сначала они были похожи на туман, но с каждой секундой все сильнее уплотнялись, пока не стали походить на тонкие проволоки.

Магия все лилась в меня. Кольца расширялись, истончаясь, а потом в какой-то момент с оглушительным звоном лопнули. Сразу стало легче дышать. Мне показалось, что я воспарила, а за спиной развернулись громадные крылья. Ощущение свободы было таким пьянящим, что хотелось счастливо рассмеяться и взлететь, обнимая руками небо.

Когда эйфории немного прошла, постаралась сосредоточиться. Получалось плохо, но я всё-таки смогла почувствовать мягкое касание к своей голове. Так обычно касается мать своего горячо любимого дитя, когда тот спит.

В следующий момент никого рядом уже не было, вот только внутри меня все еще клубилось огромное количество магии, которая постепенно словно становилась моей. Я внимательно прислушивалась к себе, не обращая внимания на происходящее вокруг меня.

Впрочем, спустя некоторое время, когда магия полностью прижилась и успокоилась, я все-таки приоткрыла глаза. На короткий миг удивилась этому, а потом шевельнула рукой, понимая, что паралич всё-таки прошел.

Не успела порадоваться этому, как меня привлек нарастающий шум. Распахнув глаза шире, вздохнула глубже и тут же закашляла. Подняв руку, закрыла рот и ошарашено огляделась по сторонам. Вокруг ничего не было видно из-за пыли.

— Миледи! — Повернула голову, замечая побледневшего и обеспокоенного капитана, который выскочил из клуба пыли и кинулся ко мне. — Вы в порядке? — быстро спросил он, застывая рядом с кроватью. Казалось, он не знает, что делать дальше. — Вы очнулись! Вы не ранены? Ничего не болит? Не молчите!

— Постойте, — попросила я, снова закашляв. — Ничего не болит.

Эллингтон кивнул, а затем, завернув меня в одеяло, подхватил на руки и развернулся к выходу. Ну, я думаю, что это выход, ведь именно отсюда прибежал капитан.

— Теодор! — К нам подошел Лютер. — С ней все нормально? Что случилось?

— Сам пока не знаю, — признался стремительно шагающий вперед капитан. — Комната полностью разрушена вместе со стеной, но миледи говорит, что не пострадала. Лекари где?

— Здесь, здесь лекари, — послышался впереди незнакомый голос. — Несите ее сюда.

Эллингтон остановился, постоял пару секунд, словно раздумывая, но потом всё-таки шагнул в комнату.

— На кровать.

— Со мной все хорошо, — запротестовала я, но потом подумала, что это глупо.

После этого меня уложили, размотали, а потом минут тридцать водили хоровод, но вскоре лекарям пришлось признать, что со мной действительно ничего страшного не случилось.