Леди Валентайн

— Мяса, остальное на ваш выбор.

Капитан кивнул, но выходить не торопился. Судя по его виду, он хотел спросить у меня что-то еще.

— Скажите, миледи, вы не против? — все-таки решился он.

— Чего именно? — не поняла я его вопроса. О чем он спрашивает? О моем выборе мяса или о том, что в остальном я полагаюсь на его вкус?

— Того, что когда-нибудь вы станете моей женой? — пояснил он.

— А я должна быть против? — я вздохнула, начиная догадываться, что именно его беспокоит.

— Не знаю. Может быть, я вам совсем не нравлюсь и вы хотели бы, чтобы на моем месте был кто-то другой, — сказав это, Теодор прищурился, поджимая недовольно губы, словно свои собственные слова причиняли ему неудобство.

— Не говорите глупости, господин капитан, — я отмахнулась, с любопытством наблюдая за сердитым Эллингтоном. — Я совсем не против, что именно вы когда-нибудь станете моим мужем. Вы мне определенно нравитесь больше, чем мистер Ботрайт.

— Неужели? Насколько больше?

Лицо капитана расслабилось, а в синих глазах сверкнули предвкушающие искры.

— На пять, — ответила я.

— На пять? — переспросил он.

— По десятичной шкале, — ответила я и, не выдержав озадаченного вида Теодора, рассмеялась.

Вот только в следующий миг я ощутила, как меня мягко обнимают. Смех тут же оборвался. Распахнув глаза, я застыла, наблюдая за капитаном. Его взгляд был направлен на мои губы. Отчего-то из-за этого взгляда появилось жгучее желание облизнуть свои вмиг пересохшие губы, но я усилием воли запретила себе этого делать. Право слово, это ведь такая банальность.

Кажется, Эллингтону и без этого хватило соблазнов.

— Я хотел бы… — начал он шепотом, но почему-то осекся, замолчав. Правда, взгляда от моих губ не оторвал.

— Давайте, господин капитан, — шепнула я, прикрывая глаза.

И в следующий миг губы ожег поцелуй.

Дверь тихо закрылась, а я со вздохом откинулась на подушку, прикрывая глаза. Прикоснувшись пальцами к немного припухшим губам, улыбнулась. Поцелуй мне однозначно понравился. Эллингтон, по моему мнению, целовался идеально. Поймала себя на мысли, что очень хочу повторить.

Спустя некоторое время в комнату вернулся Теодор, вместе с моим обедом. Разговор мы продолжили только после того, как я поела. Когда я в третий раз столкнулась взглядом с капитаном, то невольно подумала, что мы ведем себя не как взрослые люди, а как влюбленные первый раз подростки. Эта ассоциация весьма меня позабавила. Хотя, если учесть сколько этому телу лет, то ничего странно в происходящем нет. Правда, сам Эллингтон как-то давно уже не тянет на подростка, но, кажется, его это совершенно не смущает.

— Итак, господин капитан, мы можем продолжить? — спросила, отдавая поднос. — Мы говорили о мистере Ботрайте, — на всякий случай напомнила я.

— Верно, — Эллингтон отнес поднос на стол и аккуратно поставил его, сразу же вернувшись к креслу. — С мистером Ботрайтом все неоднозначно. Сразу хочу сказать, что с его разумом хорошо поработал ментальный маг. Причем крайне искусный. Он тонко сплел вместе тайные желания и мысли самого Ботрайта со своей навязанной волей и вывел все это на первый план. В итоге вышло нечто необычное. Чтобы понять, о чем именно я говорю, приведу простой пример. Возьмем какого-нибудь абстрактного добропорядочного мужчину. Живет себе такой человек спокойно, никого не трогает. У него есть свое дело, дом, немного земли. Он счастлив с семьей, состоящей из жены и троих детишек. Он никогда не нарушает закон, исправно платит налоги, не бьет жену, любит детей, не подставляет партнеров. В общем, кругом положительная личность. Ну может по пятницам выпивает немного больше вина, чем обычно. У всех ведь бывают недостатки, не так ли? Даже у таких вот людей. И никто даже не догадывается, что на самом деле он с самой юности предпочитает видеть в своей постели людей своего пола. Нет, нет, он никогда никого и пальцем не тронул. Воспитание и высокие нормы морали не позволяют ему этого делать. Но это не мешает тайной страсти цвести где-то очень глубоко внутри. Вероятно, этот свой секрет он смог бы сохранить в тайне до самой своей смерти, но тут вмешивается наш маг менталист. Он вытаскивает темную страсть мужчины на поверхность, ставит на разум закладку, что его желание не такое уж и страшное, и вообще, живем один раз, зачем отказывать себе в удовольствии, тем более что все можно сделать тайно. Никто не узнает ведь. А раз так, значит, ничего и не было.

— Я поняла, о чем вы хотите мне сказать, господин капитан. Не думаю, что существуют на свете люди, у которых внутри нет никакой тьмы.