Ледяная колдунья

Ладно, убивать их, похоже, не собираются, иначе сделали бы это у реки. Значит, можно немного расслабиться. Аня показала язык одному из длиннотелых и устроилась на поросшей мхом земле рядом с деревом. Ей никто не препятствовал – только подозрительно косились в её сторону и держали копья на изготовку.

Глава 7. Рута

– Надо же… – вдруг донёсся из подлеска слева женский голос. – Вот так придёшь за шишками – а тут уже кого-то в плен взяли.

Из густого лесного молодняка показалась женщина лет пятидесяти в юбке из грубой серой ткани и шерстяном однотонном пончо. Вздёрнутый нос немного молодил её, а серо-зелёные глаза смотрели ясно и с прищуром. В руках женщина держала объёмную корзину.

Один из Аниных охранников не слишком дружелюбно ей что-то сказал, но пришедшую это не смутило:

– Знаю, друг мой, знаю. Но без шишек я не уйду.

Аня, услышав уже вторую понятную реплику, чуть не подпрыгнула от счастья:

– Вы говорите по-русски?!

Женщина внимательно посмотрела на неё:

– Нет, детка. Я говорю на многих языках этого леса и городов Фора, но русского не знаю.

– Тогда почему я вас понимаю?

– А разве Ной тебе не объяснил?

– Нет… А кто это?

Женщина нахмурилась и повернулась к охраннику, заговорившему с ней раньше:

– Каш-тоор, мне нужно поговорить с этой девочкой наедине.

Ответа Аня не поняла, но, судя по интонации, он был отрицательным.

– Хорошо. Тогда я хочу говорить с Тэкешем.

Охранники переглянулись. Наконец один из них нехотя поднялся по канату наверх. Пока его не было, женщина, что-то напевая себе под нос, изучала содержимое маленькой кожаной сумки, висящей у неё на поясе. Желания поговорить она не изъявляла, и Ане было неловко самой прерывать молчание.

Через некоторое время охранник вернулся с тем самым предводителем, которого девочка видела ещё у реки, и тот поклонился женщине, не изменив, однако, надменного выражения лица. Она поманила его за собой к дальней группе деревьев: как ни странно, грозное маленькое существо повиновалось без возражений. О чём они говорили, Аня не слышала, но собеседники периодически бросали на неё красноречивые взгляды. В итоге разговора что-то небольшое из набедренной сумки женщины перекочевало к предводителю.

Вернувшись к подчинённым, он отдал короткую команду, и те сразу подчинились, бросая, однако, косые взгляды на подошедшую ближе женщину и на Аню. Один из охранников рассёк ножом верёвки, стягивавшие пленницу, и девочка наконец получила свободу. Длиннотелые аборигены спрятали копья за спину в специальные петли и один за другим ловко взобрались на деревья. Последним был предводитель, с ухмылкой сжимающий в лапке маленькую кожаную фляжку.

– Вы им что-то дали, чтобы меня освободить? – догадалась Аня.

– Да… И очень ценное, – холодно ответила женщина. – А теперь я отведу тебя к себе домой, а ты честно расскажешь мне, как сюда попала.

– Да-да, расскажу. Только я не могу уйти. У них же осталась моя подруга.

– Подруга? – насторожилась женщина.

– Да, Нарсу… она белькара.

Собеседница выдохнула с облегчением:

– Прости, мне некогда спасать белькар. Они с ласкетами враждуют. Это их дела.

Так вот, оказывается, как называются длиннотелые существа.

– Но я не могу её бросить! – Если уж женщине что-то настолько нужно от Ани, что она отдала ценную вещь, пусть поможет спасти Нарсу.

Сперва показалось, что женщина злится, но внезапно она рассмеялась:

– Ох и наглые же нынче гости! Давай хотя бы познакомимся, вымогательница. Я Рута.

– А я Аня, и я правда не могу бросить Нарсу… – На сей раз девочка постаралась, чтобы её тон был просительным.

– Ладно. Кое-что я могу сделать.

Рута постучала по ближайшему дереву палкой в определённом ритме, и минуты две спустя по верёвке ловко съехал один из ласкетов – судя по юбке и растущей прямо из шёрстки шевелюре, женщина. В отличие от своих собратьев, она поздоровалась с Рутой очень приветливо.

– Таша, мне очень нужно кое-что узнать. Дело немного… щекотливое. Оно касается пойманной сегодня белькары. – Ласкета что-то ответила, а потом кивнула. – Если ты не сможешь или не захочешь – я пойму. Мне нужно знать, что Тэкеш планирует делать с пленной белькарой.

Таша что-то эмоционально затрещала, размахивая лапками, как прирождённая итальянка. По лицу, правда, не было понятно, что она говорит – ласкета хмурилась, вскидывала брови, будто удивляясь, и даже улыбалась. Если речь белькар Аня хотя бы различала, то быструю трескотню и шипение ласкетов оказалось трудно даже разделить на слова.

Когда поток излияний ласкеты закончился, Рута перевела:

– Её хотят обменять на пленных ласкетов. Видишь, я же говорила, что это их дело. Жизни твоей подруги ничего не угрожает.

Аня вспомнила, как болезненно белькара реагировала на все попытки её подчинить. Наверняка вернуться в своё племя как пленная, в обмен на пленных врагов, ей будет очень тяжело.

– Рута, а вы можете узнать ещё кое-что?

– Смотря что, – прищурилась женщина.

– Спросите… Ташу, как содержат белькару. Хорошо ли её кормят, не страдает ли она в тюрьме.