Ледяная колыбель (том 3)

— Мы не знаем, сколько их там, — впилась в него взглядом северянка. — Одинокий охотник или шайка чьих-нибудь разведчиков, с которыми точно никак не договориться.

— Да плевать. Что-то не понравится — всех положу. И никаких пленных. Заманало с ними вошкаться.

— Это ненужный риск, — продолжала настаивать Эрминия. — Для всех.

— А вас никто и не зовёт. Я один справлюсь, — ассасин выбрался на снег и сунул мясо под мышку.

— Завязывай, — спешно покинув сани, преградила ему дорогу северянка. — Я знаю, чего ты добиваешься. Отыграться на мне хочешь? Ударь. Так сильно, как пожелаешь. И поедем дальше, — она переводила полный надежды взгляд между его карими глазами, глазами, в которых кипел гнев.

— Рэкс, не дури, — обеспокоенно проговорил следопыт. — Садись лучше. Прокатишь нас с ветерком, выпустишь пар. На… — он протянул вожжи.

Ассасин посмотрел на Джона, на закивавшую Лайлу и снова на Эрминию:

— Отойди, — прозвучало черствее сухаря.

— Не будь говнюком, Рэкси. Врежь мне, и всё забудем.

— Давай по чесноку. Ты ж уже решила для себя при случае опрокинуть очередной пузырёк? Ну вот. Я теперь, как и ты, сам принимаю решения, — ухмыльнулся Рэксволд. — Убьют — поделом. Найдёшь себе другого, более умелого и не такого буйного. А попрёшься за мной — я войду туда и даже драться не стану. Вас, кстати, это тоже касается. Не дам сигнал через две минуты или из пещеры выпрусь не я — уезжайте.

Он подвинул плечом Эрминию и уверенным шагом направился к утёсу.

— Мы что, ничего не сделаем? — вылезла из упряжки взволнованная Лайла.

— Что ни сделай, только паскуднее выйдет… — провожала того поникшим взглядом северянка.

Рэксволд умел причинять боль, не поднимая руки: словами и поступками мог ранить намного глубже кинжала. Однако хуже всего, что сейчас это было единственное, чего он желал, — метель, заметавшая за ним следы, медленно гасила пламя некогда жаркой любви.

* * *

Рэксволд завалился в пещеру шумно, как к себе домой, и сразу же поймал взгляды двух сидевших у костра варваров: бородатых, с суровыми, будто вытесанными из камня, лицами, на которых не дрогнул ни единый мускул.

— Здорово, мужики… — пританцовывая с оковалком под мышкой, ассасин громко потопал: стряхнул с сапог снег. — Мне бы мясца пожарить, а?

К удивлению, никто не вскочил, не закричал, не потянулся за оружием — воины так и остались сидеть у огня, сверля гостя немигающими взорами.

— Точно. Вы ж не понимаете, — развёл руками Рэксволд, а затем постучал костяшками кулака по мясу и указал на пламя. — Пш-ш-ш. Пш-ш-ш. Ням-ням, — палец замер у темноты приоткрытого рта. — Ну. Соображайте давайте. Так яснее? Нет? Вижу, что нет… — ассасин приблизился и плюхнулся у костра, держа оковалок, словно младенца. — Мужики, вы бы хоть моргали иногда, не то глаза высохнут.

Через мгновение, короткое, как страдания прыгнувшего с моста висельника, резко выхваченные топоры устремились к незваному гостю…

* * *

У Эрминии всё опустилось, когда из пещеры вдалеке неторопливо вышел заросший воин в бело-чёрной, похожей на берёзу, броне. Разведчик, не иначе. Неужто Рэксволд… Нет, ерунда, так не бывает, он слишком хорош в своём деле… Однако в горле встал плотный ком. Бешено заколотилось сердце.

Пройдя пару шагов, варвар рухнул в снег. В широкой спине, пограничным столбом между заячьим и медвежьим мехом, высилась рукоять кинжала. Даже подав сигнал, Рэксволд не упустил возможности сделать побольнее. Подобное уже ни в какие ворота не лезло. Обиженный мальчишка затеял жестокую игру? Что ж. Раз рука не дрогнула, пусть теперь подавится собственным локтем — уж в чём в чём, а в жестокости северянка разбиралась с малых лет.

* * *

Рэксволд волочил за шиворот труп лысого бородача, когда в пещеру с медлительностью палача вошла Эрминия. Придержав проходившего мимо ассасина за плечо, она с ледяным спокойствием произнесла:

— Развлёкся? Молодец. За эту выходку я не просто выпью прерывающий настой, а протравлю себя тем, от чего мужское семя для меня станет не опаснее плевка. Но ты не грусти, — похлопала колючую щёку северянка. — Помни, тебя где-то ждёт весёлая пиратка. Быть может, она нарожает тебе выводок?

— Только попробуй… — бросил тело ассасин.

— Угрожай. Истери. Делай что хочешь. Это ничего не изменит.

Последняя фраза была сказана тоном ниже — она упала на душу Рэксволда неподъёмным валуном, разом придавившим азарт, гнев и, как оказалось, даже язык. Впервые у ассасина закончились слова.

Эрминия же проследовала к костру и уселась на старой медвежьей шкуре, всё ещё блестевшей от брызг, тёмных, почти неразличимых на бурой шерсти остатков чужой жизни.