Ледяная Королева

Дин задумчиво подержался за подбородок, почесал мизинцем бровь и великодушно решил, что гневаться не будет, мало того — лично попросит придворного мага наложить на обученных мною Рукодельниц специальные чары, дабы они при всем желании, возникни оно у них, не смогли разболтать производственные секреты, но… на определенных условиях. И твердым голосом перечислил: во-первых, я ни в коем случае не буду перетруждаться; во-вторых, продукция пойдет за границу, хотя бы потому, что так выгоднее во всех отношениях; в-третьих, носить подобные шедевры я буду только в пределах личных покоев или в его присутствии, для остального времени придумаю что-нибудь не столь шокирующее — «в целях сохранения душевного и телесного здоровья окружающих».

Я решила не обижаться — что с мужчины возьмешь! — и на радостях так его зацеловала, что король уже был готов отменить все назначенные на сегодня дела. Только в последний момент мы вспомнили про чертовы правила, и я спешно покинула кабинет, чтобы не усугублять ситуацию…

Основной — и самой трудновыполнимой — задачей для меня стало беречь здоровье вообще и нервы в частности. Трудности заключались в том, что мои взгляды не всегда совпадали с мнением целых четырех королевских знахарей, которые неусыпно и посменно бдели за мной повсеместно и круглосуточно — и это не считая постоянного присутствия Линги, Альниолы и Тиальсы!

Не высказать словами — по крайней мере, приличными — до какой степени каления меня довела их совместная опека! Скажем, насчет питания и отдыха на свежем воздухе мы быстро пришли к согласию. По поводу длительных поездок верхом я с ними тоже спорить не стала, послушно сменив седло на открытую коляску, но чего стоили замечания типа «госпоже не к лицу лазать по деревьям» или «в таком состоянии госпоже не следует столько времени заниматься метанием кинжалов»! Спрашивается — в каком «в таком»?! Как будто я не на третьем месяце, а на девятом, и метала не кинжалы, а ядра от главной гарнизонной баллисты, предварительно лично вытесав их из гранитных глыб, собственноручно доставленных на себе по бездорожью с дальних карьеров! А на то корявое сучковатое дерево с первой же попытки смог бы забраться и слепой паралитик, причем даже в сильно нетрезвом состоянии…

В общем, уже через несколько дней меня такая жизнь достала до самых печенок. После очередного тактичного, но прозрачного намека на то, что все-таки не стоит гулять босиком по парку сразу после дождя, а уж во время оного — тем паче, я разозлилась окончательно. У меня что, с каких-то пор настолько даунское выражение лица или я в одночасье лишилась разума и памяти?! Дожди сейчас теплые, как парное молоко, дорожки в парке выложены из гладких — один к одному — камешков и цветных песчинок, явно отобранных вручную, а траву расчесывали, по-моему, каждые полчаса, если не чаще, да и «видеть» я пока не разучилась. И что же такое со мною может случиться на территории королевского замка, да еще и при охране в лице надхи, которая одна стоит роты наемников?! Можно подумать, я до последней степени с головой раздружилась, чтобы навредить себе или ребенку! И о физиологии худо-бедно представление имею, но разве им докажешь!.. Никаких скидок на авторитет, велено беречь как зеницу ока — и все тут! Приказы не обсуждаются, особенно королевские, а бестактные напоминания о том, кто здесь посланница небожителей, ловко парируются благими намерениями — заботой о моем драгоценном здоровье!..

Дин, как нарочно, старался реже попадаться мне на глаза — то ли не хотел надоесть раньше времени, то ли настолько всерьез воспринял запрет, наложенный жрецами. Так что я не могла даже толком пожаловаться на творимый надо мной произвол и притеснение свободы личности.

В конце концов я добилась аудиенции, причем совершенно официально и в приемные часы — правда, вне очереди. Свято соблюдая важное жизненное правило (независимо от результата получать удовольствие от процесса), потратила массу времени, чтобы придать своей внешности повышенную неотразимость: перебрала добрую половину нарядов и позволила разгуляться своей фантазии в отношении укладки волос. Потом величаво продефилировала по коридору и приемной зале, милостиво отвечая кивком на низкие поклоны и реверансы поспешно встававших при моем появлении посетителей, и решительно захлопнула тяжелую инкрустированную дверь королевского кабинета перед носом обескураженного секретаря, который собирался было доложить обо мне, но проявил глубокую, не по возрасту мудрость и не рискнул соваться под горячую руку.

Говорить я начала прямо с порога, отмахнувшись от попытки вышедшего навстречу величества усадить в кресло мою недовольную жизнью персону, попутно засыпанную комплиментами. Король внимательно выслушал бурный эмоциональный монолог, изложенный в обычной для меня манере — кратко, четко и доступными словами, сочувственно улыбнулся, но сказал только:

— Любимая, нет причин так нервничать! Они просто делают свое дело — оберегают и тебя, и нашего будущего наследника.