Ледяная кровь. Полное затмение

По правде говоря, первый подход был весьма изящным как с математической, так и с астрономической точек зрения. Но он предполагал множество неимоверно сложных расчетов, ставших камнем преткновения для предшественников Клемана. Второй подход, намного более прагматичный, давал только одно решение, решение второй темы, но по сути это и было основным.

Клеман в сотый раз со вчерашнего дня принялся изучать обе темы, солнечный знак которых находился в Козероге, то есть с 22 декабря по 20 января. Повторялись одни и те же буквы, означавшие планеты: 3 для Земли, Со для Солнца, Л для Луны, Ме для Меркурия, Ма для Марса, В для Венеры, Ю для Юпитера, Са для Сатурна, GEI, GE2, As¹, сопровождаемые символами, которые означали астрологические знаки, и римскими буквами, соответствующими домам Зодиака. Два маленьких различия нарушали схожесть тем: в первой теме Юпитер находился в Рыбах, а Сатурн в Козероге. Во второй же теме Юпитер находился в Стрельце, а Сатурн — в Рыбах.

На утоптанном земляном полу амбара Клеман начертил карту неба, нанеся на нее указания первой темы, выведенную первую дату — 25 декабря 1278 года, день рождения Аньес, — и положение планет на тот момент. Проще всего оказалось полностью забыть о неверных данных, которыми все были обязаны Птолемею. Однако следовало принять совокупность указаний, имевшихся в первой теме, за нулевое время Вселенной, за своего рода точку отсчета, от которой отталкивались все светила, пускаясь в бесконечное путешествие. Клеман запыхтел: иными словами выходило, что рождение Аньес означало начало мира. Прекрасная метафора. На основе указаний монаха Вал-ломброзо о вращении вокруг Солнца трех таинственных светил, обозначенных как GEI, GE2, As, и двух расхождений в темах — Юпитер в Рыбах и Сатурн в Козероге в первой теме и Юпитер в Стрельце и Сатурн в Рыбах во второй — Клеман вычислил разделявший их период. Чертя на утоптанной земле указательным пальцем, он складывал месяцы, дни и годы. Результат получился таким странным, что Клеман растерялся: вторая тема была связана с очень далеким будущим. Рыцарь должен был вот-вот вернуться. Мальчика охватила паника. Что делать? Исчезнуть. Исчезнуть вместе с копией, чтобы в течение нескольких часов спокойно поразмышлять и проверить расчеты.

Клеман подошел к высокой двери амбара и осторожно выглянул во двор. Леоне умывался, фыркая, как лошадь. Клеман воспользовался подходящим моментом.

Но куда бежать? В Клэре возвращаться нельзя. Что касается мансарды и даже служб, Леоне быстро найдет его там. От-Гравьер. Не так далеко, если он пойдет через лес. Это место было таким унылым, что не могло привлечь ни одной живой души.

Клеман крадучись пробирался между зданиями, словно тень.

— Ба, кто это здесь? Клеман, куда ты направляешься? Жильбер Простодушный, голос которого гремел на всю

округу.

— Замолчи... Я тороплюсь оказать нашей даме услугу.

— Нашей доброй фее?

— Да, ей.

— Куда ты идешь?

— В От-Гравьер. Но это тайна.

— О-о-о-о... — выдохнул Жильбер, поднося указательный палец ко рту.

— Вот именно. Ни слова, даже нашей даме.

— Я буду молчать как рыба, — пообещал Жильбер, у которого от волнения затряслись губы.

Умывшись холодной водой, Франческо де Леоне медленно пошел к амбару. Успел ли Клеман убежать с копией листка, которую рыцарь намеренно «забыл»? Он почувствовал, как мальчик внезапно изменился. Удастся ли Клеману за несколько часов разгадать загадку, над которой они с Эсташем так долго и безуспешно бились? Почему бы и нет? В ходе своих поисков они так часто сталкивались со странными совпадениями, получали помощь, откуда не ждали, встречали удивительных незнакомцев, как та маленькая нищенка с желтыми глазами с Кипра, что Леоне уже давно всецело полагался на события, суть которых не мог постичь.

Клеман действительно исчез. Но настроение рыцаря нисколько не ухудшилось. Ни один поступок мальчика не мог навредить им, поскольку тот скорее умрет, чем предаст свою даму.

Скупые солнечные лучи медленно скользили по инею, покрывавшему траву на просторном дворе, когда Леоне вошел в общий зал. Аньес уже сидела за столом перед тарелкой горохового супа, приправленного мятой и маленькими кусочками жареного лярда.

— Прошу вас, рыцарь, присаживайтесь. А Клемана вы потеряли по дороге?

— Он покинул меня, так стремительно исчезнув, что я не знаю, где он.

— Он часто исчезает ненадолго. Но вечером голод гонит его домой.

Аделина принесла с кухни дымящуюся тарелку и широкий ломоть хлеба, смазанный жиром. Едва она вышла, как Леоне уверенно сказал:

— Он вам очень дорог.

Аньес подняла на рыцаря свои сине-зеленые глаза. Леоне охватила сладостная печаль. У Аньес были такие же глаза, как у Клэр, его матери. Возможно, такие же, как и у Филиппины, но он никогда не видел свою тетушку и поэтому не мог судить. Другой взгляд вытеснил взгляд Клэр из его памяти, и удивление сменило печаль. Он проглотил ложку супа, чтобы скрыть свою растерянность. Нет, он ошибался, он потерял голову. Этого не может быть. Сходство было случайным.