Ледяная магия

Настроение мгновенно поднялось, я оживилась и поделилась новыми соображениями. Гордон прав, когда речь не шла о чувствах, тревога отступала. Пока инквизитор спорил с мэром, я еще раз обдумала странные ряды цифр в записной книжке ледяного колдуна и поняла, что они означали. Вовсе не карточные долги, хотя нечто схожее. Подобные записи, только нешифрованные вели в лавках. Не все могли приобрести товары, и им давали в долг. В конце месяца итоги подбивались, и покупатели расплачивались по счетам. Олден, судя по всему, тоже занимался ростовщичеством. Гордон мою идею одобрил, признал более правдоподобной. Стражники любили кутить, тратили много денег на женщин и выпивку, кое-кто играл в карты, вот и не хватало жалования. Олден мог ссужать их энными суммами, чтобы затем использовать в своих целях. Как того человека у гостиницы, который изображал ледяного колдуна. Или того, кто напал на нас в лавке.

– Начать нужно со стражи, – озвучила очевидное и проводила взглядом одного из офицеров.

Он вошел, заметил нас и сразу хлопнул дверью. Похоже, теперь я превратилась в проклятие местных стражей порядка. Сначала погиб Анаис, затем очаровала Алана, теперь еще и Олден. Еще решат, будто я Гордона очаровала, чтобы избежать наказания. Как в воду глядела! Снова стукнула дверь, и в таверну ввалились целая делегация во главе с тем самым сбежавшим офицером. Печатая шаг, хмурые, сосредоточенные, они направились прямо к нам и заключили стол в кольцо.

– Чем обязан, господа?

Инквизитор за неимением салфетки промокнул губы носовым платком и чуть отодвинул стул, готовый в любой момент подняться.

– Мы требуем справедливости, мастер, – за главного говорил Брок Кант, старший офицер стражи.

Судя по недоброму взгляду, которым он одарил меня, пресловутая справедливость заключалась в моем уничтожении. Пора паковать оставшиеся вещи и продавать лавку за бесценок: спокойно пожить хотя бы неделю мне не дадут.

– Какой именно?

Гордон приподнял полы и повернулся так, чтобы мужчины видели, он при оружии. Длинный кинжал в умелых руках сослужит добрую службу.

– Суда над ведьмой. – Брок ткнул в меня пальцем.

– На каком основании? – нахмурился инквизитор.

Глаза его заиндевели.

– На основании того, что она добивается казни невиновного человека и магией привязала к себе нашего товарища.

Алан, опять Алан! Действие приворота давно закончилось, если бедняга питал какие-то чувства, то исключительно по собственной инициативе.

Гордон положил левую руку на пояс и уточнил:

– Правильно ли я понимаю, вы указываете мне, что делать, сомневаетесь в компетентности Второго отдела? Напоминаю, госпожа Рур полностью оправдана.

– Она и вас опоила! – с горечью пробормотал офицер.

Сердце ушло в пятки, когда рука ближайшего стража легла на спинку стула. Сейчас Брок отдаст команду, и меня выволокут из таверны. Гордон не сможет им помешать. Он один, а их шестеро. Ладони похолодели, их покрыла легкая изморозь – магия откликнулась на грозившую хозяйке опасность. Сдерживала, убаюкивала дар. Выпустить его наружу я всегда успею, лучше не провоцировать агрессивно настроенных мужчин. Им нужен только повод, чтобы свершить самосуд. Эх, слишком рано я успокоилась, поверила, будто все позади!

Гордон медленно поднялся, заставив стоявшего рядом офицера попятиться. Одинокая фигура инквизитора внушала трепет. Не знаю, каким образом он добивался подобного эффекта. Чувствовалась огромная внутренняя сила, убежденность в своей правоте и безграничности собственных возможностей.

– Господа, – старший следователь не повышал голоса, но все посетители поневоле притихли, обратились в слух, – мне кажется, на сегодня достаточно спиртного.

Брок переменился в лице. Он всегда был упрямым, даже упертым, поэтому не продвинулся по службе, вот и теперь не промолчал, а ринулся в бой.

– Вы намекаете, будто мы пьяны?

Офицер, словно бык, наседал на Гордона. Тот не шелохнулся, только скрестил руки на груди.

– Я попытался найти смягчающие обстоятельства и спасти вас от гауптвахты, но раз вы совершенно трезвы, с вас другой спрос.

– Послушайте, вы…

И тут Брок допустил ошибку, фатальную ошибку: он поднял руку. Уж не знаю зачем, то ли просто активно жестикулировал, то ли действительно собирался ухватить инквизитора за грудки. Так или иначе, сделал он это при свидетелях, а Гордон не стерпел грубости. Офицер взвыл, когда старший следователь заломил ему руки за спину и, толкнув, нагнул над столом.

– Да нет, это вы послушайте, милейший, и ваши товарищи, которых командир распустил настолько, что они возомнили себя наместниками императора. – Гордон надавил сильнее, фактически вжав лицо Брока в доски. – Еще одна выходка, и в Перекопе состоится заседание военного суда. Займутся всеми, в том числе теми, кто молча сочувствовал смутьянам. Судьи не прибудут одни. Полагаю, вам знакомы карательные отряды? Гвардейцы покажутся цветочками. Понятно?! – рявкнул инквизитор, заставив присутствующих дружно вздрогнуть.

Лишенный возможности членораздельно ответить, офицер замычал.

– Теперь насчет сегодняшнего.