Ледяная магия

Гордон протянул руку и помог подняться. Тяжко вздохнув, прильнула к нему: я отчаянно нуждалась в тепле. Противостояние с Олденом выпило энергию, а без нее маг – словно замерзший путник. Инквизитор догадался, обнял, позволил засунуть руки под пальто. И все при свидетелях. Только они сейчас меня вовсе не волновали. Уткнувшись лбом в шерстяной шарф, стояла, медленно приходя в себя. Звуки окружающего мира словно померкли.

– Давайте вернемся в гостиницу. Вас донести?

– А?

Подняв голову, недоуменно уставилась на Гордона.

– Вы очень бледная.

Он невесомо коснулся моего подбородка. Перчатка – словно вторая кожа, гладкая, теплая. Сейчас бы к очагу, кружку горячего чая в руки…

Колдуна уже скрутили и увели. На перекрестке улиц остались только мы с Гордоном и капрал, тактично не мешавший командиру. Ну вот, теперь все убеждены, будто у нас роман. Хотя разве они далеки от истины? Пусть думают, надо же людям кого-то обсуждать долгими зимними вечерами, без сплетен жизнь станет пустой.

– Он очень много сил вложил в оледенение.

– Со злости, Клэр, со злости. – Гордон снял перчатки и попытался отогреть дыханием мои побелевшие пальцы. – Преступников часто губит импульсивность, вот и Олден сорвался. Завтра же с вас официально снимут обвинения. Как, сходите со мной на заседание Совета, выступите, а после постоите рядом на Ратушной площади? Хочу сделать заявление.

Выступать на Совете? Дудки! Достаточно бумаги о помиловании.

– Хорошо, только на площади, Клэр, – угадал мои настроения инквизитор. – Свысока посмотрите на тех, кто плевал вам в спину.

Глава 11

Люди очень не любят признавать свои ошибки. Убедилась в этом следующим утром, когда очутилась в Ратуше. Почтенные отцы города предпочитали меня не замечать, а мэр то и дело промакивал лысину платком. Гордон настаивал на том, чтобы дело Олдена выделили в особое производство, забирал себе широчайшие полномочия. Мэр вяло сопротивлялся, понимая, утаит иголку в стоге сена, то есть колдуна во главе городской стражи, не удастся. А еще почтенному главе Перекопа предстояло повиниться передо мной и компенсировать убытки. Последнее вызвало бурю возмущений. Пусть радуется, что жива, ведьма.

– Разве вы не понимаете, мастер Рэс, – в который раз повторял мэр, – госпожа Рур представляет опасность. Может, она невиновна, но горожане не смогут спать спокойно…

– Пусть пьют горячее молоко перед сном, – раздраженно оборвал его Гордон. – И да, не понимаю. Особенно того, как вы, не имея ни малейшего понятия о магии, смеете давать советы инквизитору.

– Но она ледяная ведьма, – стоял на своем плешивый Уорек Мэй.

– А вы болван, дальше что?

Мэр вспыхнул. Прежде его никто так оскорблял.

– Я буду жаловаться! – пригрозил он.

– Жалуйтесь, – пожал плечами старший следователь. – Выставите себя на посмешище и лишитесь поста: Великий инквизитор наверняка расскажет о вас императору. Он ценит образованных людей, а не тех, кто верит бабкиным сказкам.

– Послушайте, милостивый господин!.. – Мэр стал пунцовым от натуги.

– Мне рассказать собравшимся о постоялом дворе? – Гордон метко нанес удар. – Полагаю, им интересно будет узнать, что покойный Анаис Клет оказался вместе своей смерти по причине…эмм… морального долга? Как добрый приятель и честный семьянин…

– Хватит! Довольно!

Несчастный градоначальник спал с лица. Казалось, еще немного, и его хватит удар.

Члены Совета навострили уши, готовые распространить по городу грязную сплетню. Только вот чужой позор в мои планы не входил, поэтому, закашлявшись, привлекла к себе внимание.

Силы небесные, как же хорошо не носить ошейник, избавиться от формы с чужого плеча и снова уложить волосы! Мелочь, но я и не надеялась когда-нибудь снова пользоваться шпильками, красить губы.

– Простите, что вмешиваюсь, но ваш спор бесполезен. Горожанам ничего не грозит, господин мэр, я собираюсь уехать.

Инквизитор неодобрительно покачала головой. Он хотел, чтобы я боролась, только сам бы попробовал остаться в городе, где каждый косится в твою сторону. С ведьмой лучше не общаться, ничего у нее не покупать. Никакие оправдательные приговоры не пересилят общественного мнения. Глубинка живет заветами предков, больше верит преданиям, чем научным фактам.

Господин Мэй с облегчением выдохнул. Пришлось стереть улыбку с его лица, напомнив о компенсации. Если я собиралась покинуть Перекоп, это вовсе не значило, будто все забыла. В итоге выторговала себе удовлетворительную сумму, сойдет за подъемные. Опять переезды, опять скитания… Обрету ли я когда-нибудь свой дом?

– Переезжайте в столицу, – предложил Гордон, когда мы вышли из бурлившего зала Совета. – Про работу я не шутил.

– Ну, и кем вы меня видите? Секретарем?

– Личным помощником или помощником следователя.

Если бы сейчас разразилась гроза, не заметила бы. Положим, помощник – ожидаемо, но следователь… Попыталась объяснить инквизитору, как безумно далека от розыска преступников, он и слушать не стал.