Ледяная птица

– Сынок, пожалуйста, делайте, что хотите, но только не бейте! – тонким голосом прокричал он. – Я же вам в отцы гожусь…

– Руки убери! – Спецназовец толкнул горца в грудь и придвинулся к Мезину. – Смотри, какие герои! Только толпой могут… Витя, расшмалять бы их здесь!

Пономарев заскрипел зубами. Вся эта унизительная сцена была отвратительна, но что он мог сделать.

Один против двоих вооруженных и явно хорошо подготовленных спецназовцев? Алиев не в счет, вон как из него дерьмо полилось. А говорил-то как! Мешок! Между тем Курбан, казалось, уже не думал ни о чем, кроме своей шкуры. Рабски согнувшись и заглядывая в глаза то одному, то другому спецназовцу, он заскулил:

– Сынки, ребята, просите, что хотите, деньги, лошадей… все отдам! Машину… вот, машину хотите? – Алиев протянул руки к сержанту и сделал шаг вперед. – Иномарку! Красивую, блестящую…

Горец вдруг рухнул на колени и пополз к Мезину.

– «Мерседес»! – кричал он, приближаясь к нему. – Или «БМВ»? Говори, завтра же будет стоять…

Панама был ошеломлен. «Курбан на коленях? Господи, да это же…»

Додумать он не успел. Там, где только что был Алиев, мелькнула темная тень и одновременно прозвучал крик: «Мочи!» Действуя скорее инстинктивно, чем осознанно, Геннадий рванулся к стоявшему рядом с ним рядовому. Тот уже перехватывал автомат и тянулся к затвору.

Вот уж хрен тебе! Панама от души, с удовольствием, провел правый хук и левый прямой вдогонку. Он бил так, как его учили, не просто втыкал кулак в челюсть, а метил в нутро, в душу врага! Здесь не ринг, здесь не только можно, но просто необходимо ударить так, чтобы противник больше не встал. И это удалось! Противный хруст сигнализировал о том, что первая цель достигнута, враг надолго обездвижен. Теперь очередь второго.

Пономарев стремительно повернулся… и понял, что опоздал. Курбан справился со своей задачей еще быстрее, автомат Мезина был уже у него в руках, а сам младший сержант лежал, запрокинув голову, и смотрел в потолок широко открытыми глазами. Вся левая часть его головы представляла собой сплошную рану, из которой пульсирующей струйкой бежала кровь.

– Бери автомат! – прохрипел Алиев. – И доводи дело до конца!

Словно бы поясняя свою мысль, горец шагнул к противнику Геннадия и коротким ударом приклада проломил тому висок.

– Вот теперь порядок, – удовлетворенно кивнул он. – Двумя гадами на земле меньше стало.

Панама, как ни зол он был на спецназовцев, нервно поежился. Нет, он понимал, что Курбан прав, что эти парни заслуживали смерти, что недозволительно проявлять жалость, находясь среди врагов, надо быть беспощадным и без колебаний убивать их. И все-таки в душе Геннадия что-то сопротивлялось этому, и он, чтобы скрыть свое состояние от Курбана, отвернулся.

– Чего стоишь! – окликнул его тот. – Бери запасные магазины… Вот шайтан!

Одной рукой вскинув автомат сержанта, Курбан не прицеливаясь выстрелил. Панама успел лишь мельком заметить, как в провале стены появилась седая голова… и разлетелась от попавшей в нее пули.

– Ты что?! – закричал Панама. – Это же…

– Мы на войне! – прорычал Курбан. – Или ты только на словах грозить врагам можешь? Я мужчина, я наказываю своих врагов! И если ты против, значит, ты с ними!

– Я…

– Здесь мой сын! – Курбан ударил себя кулаком в грудь. – И если я не найду его, здесь все, ты слышишь, все кровью зальются! И посмей только вмешаться, рядом ляжешь!

Алиев сорвал с пояса сержанта сумку с рожками к «калашу» и выхватил из кобуры пистолет.

– Я такой раньше не видел, – пробормотал он и достал запасной магазин. – Ого, восемнадцать патронов, девять миллиметров! Интересно, откуда у них такие?

Панама бросил взгляд на оружие.

– «Грач»! – сказал он. – Хваленым «глокам» и «береттам» рядом не стоять! Я на выставке видел, мы Мартином были. Сука, так это он их и закупил. Для ублюдков своих.

Вспомнив о Свенсоне, Пономарев почувствовал, что душа его освобождается от давившей на нее тяжести. Какого черта он должен жалеть каких-то негодяев, которые их самих вовсе не собирались щадить? И еще неизвестно, удастся ли самим выбраться живыми из передряги? Борьба за свободу еще не закончена!

Геннадий последовал примеру Курбана и собрал трофеи. Помимо подсумка с запасными рожками ему достались спецназовский нож-пистолет и небольшая аптечка.

– Пошли посмотрим, что там такое! – Алиев, не дожидаясь, пока зенитчик рассует свои находки по карманам, пошел к третьему мертвецу.

Перешагнув через лужу крови, успевшую натечь из убитого прапорщика, Курбан скрылся в проеме. Панама поспешил за ним. Как-то само собой получилось, что лидером у них стал Курбан, и Геннадий даже не подумал возражать.

– Гарун?! – услышал он голос Курбана, войдя в большой, залитый светом зал. – Гарун, сынок, что с тобой?

Глазам изумленного Геннадия предстала странная картина: на столах, похожих на операционные, лежали младший Алиев и… Лера. Руки и ноги обоих были крепко пристегнуты толстыми ремнями, к венам были подключены системы капельниц с какой-то прозрачной жидкостью. А чтобы жертвы не кричали, их рты были заткнуты специальными кляпами с ремнями вокруг головы.