Ледяная птица

– Да нет, я серьезно! – Кокакола ударил кулаком по своей богатырской груди, тут же отозвавшейся гулким звуком. И видя, что капитан все еще не верит, для пущей убедительности добавил: – В натуре!

– В натуре… – недоверчиво передразнил капитан. – В натуре у собаки знаешь что красное?

– Язык!

– Член у нее красный! Язык… тьфу ты… Придумает же! Язык! – Мохов раздраженно дернул головой. Откуда Сартов такого дурака выкопал? Будь его воля, он бы этого увальня дальше раба не пустил. – Да чем больше ты дал Кытмиру големов, тем более высокий статус тебе светит! И на это можешь твердо рассчитывать! Это тебе не министерство обороны, здесь без обмана… без взяток и без знакомств. Заслужил – получи!

– Так… я это, как только в Москву вернусь, сразу весь завод окучу! – обрадовался Кокакола. – Во класс! Так… что же раньше не говорили? Зачем меня сюда… я бы там, на месте… Я бы… всех… их… строем!

– Зато, если твой голем проштрафился, его вина на тебя ложится! – остудил его пыл Мохов. – А наказание у нас одно… сам понимаешь, программу никто тебе стирать не будет. Так что не десять – тысячу раз подумать нужно, прежде чем такую ответственность на себя брать.

– Да? – На лице Серикова отразилась растерянность. – Не, ну его в болото, так можно… Остановлюсь-ка я на Глиняном!

Мохов уже не знал, смеяться ему или плакать. Как этот размазня будет руководить ФАЗМО? Ему не то что заводом командовать, который «Авиценну» производит, ему вообще ничего нельзя доверить! Куда ему в големы, кто его Глиняным делать будет? Горик что, ослеп совсем? Да это же самоубийство! Впрочем, у Сартова голова большая, пусть думает. А ему такой головняк даром не нужен.

– Вот вернемся, – капитан нажал очередную панель, – найдем твоего Бронзового, с ним и решай вопрос. Сам понимаешь, я бы с радостью, только некрасиво это будет выглядеть. Георгий привез тебя сюда… не на экскурсию же! Если его не спросить, получится, что я за его спиной делишки свои обделываю. Усек?

Не дожидаясь ответа, капитан сбежал вниз по крутой длинной лестнице. Кокакола с опаской посмотрел вслед. Не нравятся ему эти подземелья. И чего его все время сюда приводят? То с Вахой иди, то с этим Моховым. Так недолго и шею свернуть. Быстрей бы уже получить Глиняного и вернуться в Москву. А там, у себя он уж развернется! Там он продемонстрирует, как нужно работать. Все будут по струнке ходить.

Загрустивший было Кокакола приободрился. Ничего, пусть эти выскочки смеются над ним, он себя еще покажет. Вот только не заблудиться бы в этих лабиринтах. А то вон даже уже и шагов капитана не слышно. Черт побери, куда же это он попер, забыл о своем спутнике, что ли?

Боясь отстать, Сериков бросился вниз. Прыгая через ступеньку, он вылетел пулей в нижнюю галерею и… чуть не раздавил стоявшего там Мохова. Капитана отбросило к стене, вдобавок он сильно ударился головой, но и этого было мало. Капитан был более субтильного сложения, но нельзя забывать о том, что он был Глиняным. Поэтому, натолкнувшись на него, Кокакола и сам потерял равновесие. Его отбросило назад, он попытался выровняться, а в результате снова полетел вперед и повторно вмял в стену не готового к такому нападению голема.

– Твою мать! – взвыл тот и врезал Серикову в УХО. – Ты что, ох…хренел, что ли? Куда прешь?!

– Из… извините! – С перепугу Николай Николаевич перешел на вы. Он стоически перенес удар и только виновато хлопал глазами. Ухо его, конечно, что-то почувствовало, но капитану пришлось еще хуже – он повредил руку. – Я споткнулся!

– Урод! – Валентин встряхнул рукой и удивленно посмотрел на нее. Несколько раз сжал и разжал кулак. Потом перевел взгляд на опухающее ухо москвича. – Болит?

– Что? – не понял Кокакола. – Ваш кулак?

– Господи! – простонал капитан. – Да ты что, издеваешься надо мной? Ухо, спрашиваю, болит?

– Ухо? А, вы об этом? – Сериков толстыми пальцами взял себя за красную ушную раковину и помял ее. – Да нет, вроде не очень. Я же борьбой занимался, а на ковре их нам и не так рвали. Вот в голове звенит, это точно. Кулак у вас тяжелый.

– Ты чего это выкать начал? А насчет кулака… – Мохов уже раскаивался в своей горячности. – Ты уж извини, ладно?

– Да мелочи! – Сериков тоже был рад поскорее покончить с недоразумением. Он махнул рукой и улыбнулся. – Всякая дружба начинается с драки! Вот кобели, так те сначала налетят, порвут друг друга…

– Ладно, пошли! – перебил его Мохов. Он уже устал слушать болтовню Кокаколы. – А то мы так вовек до озера не дойдем.

Длинный коридор они прошли молча. Капитан уже успокоился, решив, что Сериков замолчал надолго, но он плохо знал своего спутника! Как только дорога перешла в затяжной подъем, Кокакола вновь споткнулся и, матерясь, ткнулся головой в спину капитана.

– Простите! – пробормотал он. – Пол здесь какой-то неровный.