Ледяная синева

«И опыт, сын ошибок трудных…» Как хорошо сказал кто-то из древних философов. Лучше не сформулировать, как ни старайся. Второй сенсор из оплавленного бронированного кокона Тихон освободил раза в два быстрее. Посмотрел на датчик – дыхательной смеси хватало еще почти на двадцать минут. Не слишком большой запас, но гораздо лучше сделать все за один заход, чем выбираться наружу снова и вторично отключать защиту.

– Гулливер! Давай третью точку. Я успеваю…

– Ближайший из трех оптимальных сенсоров находится на противоположном борту… – ИскИн не умеет выражать эмоции, но на этот раз он явно не одобрял решение человека. – Расчетное время прибытия больше десяти минут. Операция превышает допустимый риск. Рекомендую возвратиться на борт.

– Это как идти… – хмыкнул Тихон. – Веди.

– Строго перпендикулярно. Двенадцать метров левее аварийного шлюза.

Тихон не стал включать магниты, а заскользил вдоль корпуса яхты, перебирая по ней руками, как по дну бассейна.

Такой способ передвижения был в разы быстрее ходьбы, но малейшая неточность в движении могла закончиться тем, что человек оттолкнулся бы слишком сильно и полетел прочь. Ничего страшного, страховочный линь не отпустил бы далеко. Но время на полет и возвращение съело бы и без того скудный запас кислорода. И тогда волей-неволей пришлось бы заканчивать ремонт.

– Ну вот, а ты говоришь: рискованно. Впустишь меня через аварийный и всего делов.

ИскИн замолчал секунд на десять, потом доложил:

– Аварийный шлюз заблокирован. Открыть можно только снаружи.

– Да кто ж тебя строил?! – возмутился фон Виден. – За что ни возьмись, все открывается снаружи. Идиотизм, честное слово. Конструктор яхты что, никогда за пределами атмосферы не был и не в курсе, что выйти в открытый космос – это не по веранде прогуляться?

– Яхту великого князя не строили по индивидуальному чертежу, а перепланировали из серийного сторожевого катера класса «Вихрь». Облегчили, сняв лишнее боевое оборудование, усилили защиту корпуса и сменили двигатель на более мощный. Кроме этого, был существенно увеличен запас автономной живучести и произведена перепланировка внутренних помещений. Исходя из того, что команда «Вихря» состоит из двенадцати человек, а яхта предназначена для двоих-троих пассажиров. К тому же ИскИну, заменившему летный состав катера, дополнительное место и вовсе без надобности. Специальный модифицированный генератор создает силовое поле мощностью защитного щита тяжелого крейсера. То есть способным выдержать энергетический удар, соизмеримый с массой покоя объекта.

– Понятно… – Тихон вполуха слушал доклад Гулливера, но на разговор не отвлекался, пока не достиг нужного места и не закрепился. – Комфорт и уют… Прямо не звездолет, а парусная яхта… Аж в носу засвербело, так захотелось очутиться там, где небо голубое, вода – лазурная, а берег лишь угадывается вдали туманной полосой. Яркое солнце светит, и дышать можно полной грудью. Причем не таблицей Менделеева, закачанной в баллоны, а чистым воздухом. Насыщенным ароматами трав и цветов.

– Ух ты! – восторженно воскликнула Аня. – Да ты поэт, Тишка! Как красиво сказал. Гораздо лучше, чем россыпи звезд на многие парсеки вокруг. Я прямо представила себя сидящей на берегу озера, ноги в воде, вокруг цветы благоухают, а за спиной – шумят деревья. Причем не голограммы, а живые. И птицы поют… Разные. И тоже не закольцованная фонограмма, а самые настоящие. Вот бы нам в такое место попасть, правда?

– Правда… – Тихон включил лазерный резак и, глядя на безмолвное сияние плазмы, кажущееся не сгустком раскаленного пламени, а ледяным клинком, чтобы прогнать наваждение столь явно увиденной картинки персонального Эдема, напомнил шутливо: – Как там моя яичница? Не подгорела?

И снова Тихон буквально почувствовал, как ему в затылок уперся чужой взгляд. Но не злой, а как бы оценивающий.

– Да ну тебя… – фыркнула девушка и отключила связь.

– Готово. Гулливер, доложи об изменениях.

– Увеличение потока информации на пятнадцать процентов. Точность анализа возросла до восьмидесяти одного процента.

– Идеалу предела нет. Сейчас посмотрю, почему аварийный сломался…

Увы, собственно, это все, что фон Виден мог сделать. Шлюз намертво заблокировали такие же точно наплывы брони, как те, что закупорили датчики, растаявшие под неизвестным воздействием. Как будто это не самый прочный, из известных людям, сплав, а мягкий воск.

Воздуха оставалось на девять минут, плюс пятиминутный аварийный резерв. Если возвращаться ногами – никак не успеть. Тем же способом, что и сюда – тоже рискованно. Времени на незапланированный свободный полет нет. И Тихон сделал то, что категорически запрещено во всех инструкциях, включил лебедку страховочного линя. Механизм тихонечко заурчал, выбирая слабину, звук передавался по самому линю, как по струне, и потащил человека к главному шлюзу.

Летя над яхтой, как воздушный шарик на ниточке, парень только успел подумать, почему лебедку не положено использовать, как та захрипела и выключилась, тогда как сам он продолжал двигаться дальше.