Ледяная Смерть

Тёма выпустил колечко дыма и указал головой в мою сторону.

– Разморозь его сердце.

Пульс у меня зачастил, как у пойманного кролика. Вера подняла на меня пустые глаза. Высохшие слезы оставили едва заметные дорожки на впалых щеках.

Я облизал губы.

– Не делай этого.

Мгновение она медлила. Потом поднялась и как была, босиком, бесшумно двинулась ко мне. Сердце колотилось уже в горле.

Не надо.

Между лопатками легла маленькая ладонь. Гребаные погодные тетки. Зачем Хельга оставила меня с девчонкой, которая в конце концов лишит меня самого важного?

Прохлада пропитывала футболку, как если бы кто-то прижал к спине кубик льда. Как назло, в голову лезло все, что я пытался выдрать из памяти. Мама обнимает меня слабыми руками и просит присмотреть за Ванькой. Товарищ с простреленным бедром умоляет передать весточку сестре. Катя сидит у окна и мечтательно говорит, что мечтает о малыше. Потом – ее серое лицо в гробу и заключение патологоанатома “срок беременности три недели”.

Сначала я ничего не чувствовал. Потом щелк, и внутри как кран приоткрыли. Боль хлынула в сознание. Дыхание перехватило, в мыслях билось одно – я всех их подвел. Ванька почти умер. Товарищ истек кровью у меня на руках. Катя…

Тёма легонько хлопнул в ладоши.

– Совсем другое дело! Посмотри на его лицо. А? То, что надо. А теперь позволь пригласить тебя… занять место в первом ряду.

Вера вернулась на диван, снова забралась на него с ногами и замерла в ожидании. Лестер рядом со мной что-то бормотал про Мадонну.

– Юля отвернулась от меня, когда узнала правду, – начал Тёма. Я слушал вполуха, уверенный, что сердце у меня вот-вот остановится. Пульс улетел в стратосферу. Слова звучали в воздухе, но смысл их от меня ускользал. – Я ожидал этого, но все равно решил проверить… Она понятия не имеет, что такое настоящая любовь. Ты – совсем другое дело. Ты пошла за своим парнем. Доказала, что способна… Я тебе верю. Правда. Но хочу, чтобы ты кое-что увидела.

Сквозь шум в ушах я различил размеренные шаги. На плечо опустилась жесткая ладонь. Сердце как будто прокручивали через мясорубку. Сученыш. Пусть уже кончает. Долго я все равно не протяну.

– Можешь смотреть на свою дорогую Веру, пока я тобой занимаюсь, – шепнул голос над ухом. – Забавно было наблюдать, как стальной телохранитель Хельги сохнет по новой девочке. Ну-ну, не дергайся… Пусть тебя утешает, что твоя тушка послужит чьему-то счастью.

Рука с тлеющей сигаретой зажала шею, в левое ухо что-то воткнулось. В мозгу вспыхнула горячая боль, будто кто-то просунул раскаленную проволоку прямо в мозг.

– Сука! – вскрикнул я.

Тут же все звуки с той стороны прекратились. По шее побежали горячие струи. Запахло кровью.

Тема склонился к здоровому уху.

– Я же сказал, не дергайся. Ты же не хочешь совсем оглохнуть. Левым все равно слышать уже не будешь…

Привычка взяла свое. Я дождался, пока его дыхание шевельнет волосы на затылке, и с размаху дернул головой назад.

– Нет! – испуганно крикнул кто-то. Вера держалась за горло и смотрела на меня округлившимися глазами.

– Одумалась, – с облегчением выдохнул Лестер.

Я и сам неожиданно для себя испытал облегчение.

Но тут же крепкие пальцы с запахом табака предостерегающе легли мне на горло. Вера медленно пошла к нам, не отрывая от меня гневного взгляда.

– Ты, – хрипло припечатала она и ткнула в меня пальцем. – Не смей поднимать руку на Тёму.

Чего?

Лестер тихонько вздохнул.

– Откуда у тебя голос? – настороженно спросил Тёма.

– Не знаю, – Вера дотронулась до горла. Голос ее все еще звучал сипло, как после долгой простуды. – Но это не волшебство. Он мой.

Боль заслонила все вокруг. Левая сторона лица пылала. В груди разливалась лава.

– Антон намного опаснее, чем ты думаешь, – продолжала Вера. – Я не хочу, чтобы он тебя ранил. Или убил.

Тёма издал короткий смешок.

– Это он опасен? – он ткнул мне горящей сигаретой куда-то в плечо, и там тут же зажглась боль. Потом рядом, еще и еще. – Вот эта живая пепельница?

Сука.

Я натянул скотч так, что тот прорезал кожу. Если это все спектакль для Веры… Я наконец перехватил ее взгляд. И вдруг отчетливо понял: она все это время была с ним заодно.

Перед глазами поплыли красные круги. После очередного тычка сигаретой что-то в голове заклинило, и я вырубился.

***

Вера

Что с Тёмой что-то не так, я поняла, когда он, крутанувшись на каблуках, отправился к тому мальчику с собакой. Легкость, с которой он причинял боль, так сильно отдавала тем, что я уже однажды видела, что сомнений у меня не осталось – Тёма не то, чем кажется.

Это было даже забавно: в момент, когда я решила раз и навсегда покончить с волшебством, историей Великих Дев и всей этой чушью – пусть даже ценой собственной жизни, – объявился Тёма. Настоящий Тёма. Я знала, чего он хотел; я догадывалась, что его сила и вполовину не такая, как он показывает. Чего я тогда не знала, так это что внутри Тёмы скрывался Эдгар.