Ледяная Смерть

В последние недели я часто вспоминала, как Антон прижал меня к себе в усадьбе – как будто я самое дорогое, что у него есть. Иногда я использовала это воспоминание, чтобы заснуть, иногда – чтобы проснуться, вырвав себя из марева призрачных образов. Удивительно, но с тех пор, как Эдгар шагнул в меня, кошмары мне стали сниться реже, а ощущение в груди, да и вообще в теле изменилось: вместо дыры появилась комфортная целостность.

“Мы можем увидеться?” – набрала я.

“Давай”.

Я посмотрела на медленно гаснущий экран телефона, точно он готовился выкинуть еще какую-то пакость, и горестно вздохнула.

Ребенок. Господи боже мой. Ребенок!

***

Раньше на месте кафе, которое красовалось практически на выходе из моего подъезда, был закуток с тополями и лавками. Кафе походило на здоровенную коробку конфет и ничем особенным не отличалось, кроме того, что в нем, судя по вывеске на входе, подавали умопомрачительно вкусный шоколадный торт. А еще там было удобно встречаться тем, кто недавно пережил операцию и передвигался, как черепаха.

Я пришла слишком рано. Квадратные столики с красными и зелеными вазочками стояли пустые, робкое утреннее солнце раскрашивало их неровными бликами. Антона еще не было. У стойки с пирожными стоял темноволосый накаченный парень в кепке и фартуке с логотипом кафе и протирал стаканы белым вафельным полотенцем.

Парень показался мне смутно знакомым. На всякий случай я села поближе к двери: опыт научил меня не доверять тем, кто с первого взгляда кого-то напоминал.

Не прекращая улыбаться, парень подошел и протянул мне меню.

– У нас очень вкусный кофе, – сказал он вместо приветствия.

Тут я его узнала. Это был один из близнецов с открытого урока Юли. Ну нет, не бывает таких совпадений. Я снова покосилась на стеклянную дверь. До нее было всего ничего, но от мысли, что придется резко куда-то рвануть, швы задергало.

Я бессильно уронила руки на стол и спросила:

– Что тебе нужно?

Парень снова улыбнулся, не показывая зубов, и склонил голову. Когда поллица ему закрыл козырек кепки, меня вдруг осенило – я вспомнила, где в первый раз его встретила. Это был тот самый доставщик пиццы, который не взял денег, когда Лестер пришел ко мне – сколько? месяц назад? А кажется, полжизни.

– Не бойся его, – прозвучал позади негромкий голос Антона.

Я обернулась. Под просторным черным свитером угадывалось очертание кобуры, но руки его спокойно лежали вдоль тела. На щеках темнела трехдневная щетина, под глазами отпечатались круги. На горле и ключицах алели следы от ожогов. Похоже, Антон и не думал их прятать.

Он опустил на меня взгляд, мазнул по лицу и груди и скользнул туда, где под просторной маминой кофтой скрывалась повязка.

– Привет, – Антон неторопливо обошел парня и отодвинул стул напротив меня.

– Это один из Смотрящих. Он безвредный.

– Кофе? – услужливо предложил близнец и склонился ко мне, приготовившись записывать заказ в крошечном блокнотике.

В этот момент я увидела, что в тёмных до черноты глазах клубился туман. Неудивительно, что он прячет их под козырьком кепки.

– Что? – переспросил Антон, поворачиваясь правым ухом. – Погромче.

– Кофе? – повторил близнец.

– Да. Черный, без сахара.

– И мне, – сказал я.

– Хотите шоколадный пирог? – не унимался Смотрящий, еще ниже склоняясь над своим блокнотиком в подобострастной позе.

Вряд ли кусок полез бы мне в горло, но я зачем-то кивнула.

– И шоколадный пирог, – сцепив перед собой руки в замок, добавил Антон.

Похоже, за время, что я была без голоса, он привык озвучивать мои желания.

За столиком воцарилась тишина. Антон смотрел на зеленую вазочку между нами, я – на Смотрящего, который загружал зерна в кофемашину. Мускулы у него были, как у Шварцнеггера в юности. Казалось, черная футболка вот-вот лопнет на бицепсах.

– Кто такие Смотрящие? – спросила я, изо всех сил оттягивая вопрос, на который снова не получу ответа.

– Говори погромче.

– Кто такие Смотрящие? – повторила я.

– А. Наблюдатели за миром, – голос Антона звучал отстраненно. – Они следили за тобой, пока ты спала те три года. Потом когда проснулась. Потом они, видимо, следили за Юлей.

– И теперь снова за мной, – угрюмо закончила я, наблюдая за близнецом.

Сейчас этот юный Шварценеггер вернется, и я точно не задам тот вопрос, который хотела. Я набрала воздуха в легкие и выпалила:

– Ты сможешь жить без заморозки?

Антон не шелохнулся. Лицо его не изменилось, только брови чуть поднялись. Взгляд примерз к сцепленным в замок пальцам.

– Поживем-увидим, – после секундного молчания ответил он.

– Ты злишься?

Я с ужасом поняла, что этот вопрос мучил меня даже больше, чем “куда делся Лестер”.

Тонкие, почти бескровные губы Антона дрогнули от едва заметной усмешки. Она была такой горькой, что мне захотелось провалиться.

– Какая теперь разница. Что сделано, то сделано.

Вернулся близнец с подносом.

– Прошу, – он поставил передо мной белую чашку с пенкой капучино и тарелку с черным, посыпанным сахарной пудрой, тортом.

Я почти с облегчением переключилась на него.

– Зачем ты следишь за мной?

Швы опять задергало.