Ледяная трилогия

Погода благоприятствовала Братству: в Гонконге стояла мягкая и теплая осень, вечернее солнце подсвечивало высокие перистые облака; бриз, к вечеру сменивший направление, несильно дул на море. Паром дал четыре прощальных гудка, вышел из бухты и взял курс на юго-запад. Расположившись на этом огромном судне, братья и сестры Света хранили спокойствие. Вся команда парома состояла из братьев Света.

В просторной кают-компании парома собрались 29 Мощных, прикрывавших Братство в стране Льда. Здесь были Уф, Одо, Стам, Ефеп, Ц, Ма, Борк, Ну, Амии и другие. Все они сидели в удобных креслах, расположенных четырехугольником. Образование Кругов и разговор сердцем на корабле были категорически запрещены: Братство берегло энергию сердец для Великого Преображения. И лишь двое из 29 — Храм и Горн — не восседали в креслах, а покоились в ваннах из толстого стекла. Ослабевшие и состарившиеся тела их были погружены в молоко высокогорных яков, смешанное со спермой молодых мясных машин. Только их лица, изможденные Великой Работой и испещренные бесчисленными морщинами, виднелись над белой поверхностью.

В кают-компании стояла абсолютная тишина. Каждый из присутствующих готовил себя, понимая, что до Великого Преображения осталось не более девяти часов.

Когда корабль вышел в открытое море и береговые огни пропали, веки Храм дрогнули. Сразу же двое неизменных помощников Храм — Тбо и Мэф приблизились и стали осторожно поднимать ей веки. Глаза Храм открылись. Тбо нажала кнопку в изголовье ванны — сразу выдвинулся тонкий полупрозрачный микрофон, замер возле морщинистых губ Храм. Бледно-голубые глаза Храм обвели собравшихся. Губы с трудом пошевелились, разошлись. Храм глубоко вдохнула. Выпустила воздух из губ. И произнесла:

— Слава Свету.

Ее слабый, еле различимый шепот, усиленный динамиками, поплыл по кают-компании.

— Слава Свету! — ответили собравшиеся.

Никто не осмелился ответить сердцем великой сестре. Каждый понимал важность происходящего. Каждый берег себя и ее. Храм тоже берегла свое могучее сердце для Последнего Разговора. Поэтому сейчас братья говорили на языке мясных машин.

— Здесь все?

— Все, Храм, — подтвердила Ц.

— Запрещаю себе ведать, поэтому спрашиваю вас на чуждом языке.

— Мы понимаем тебя, Храм, — ответил Одо.

— Я хочу дожить, — шептала Храм.

— Ты доживешь, — уверенно произнес Уф. — И все мы доживем.

— Сколько осталось ждать?

— Треть мясных суток, — ответил Геняхно, командующий движением корабля.

— Много ли слабых?

— Сто сорок шесть, — ответил Борк. — На нашем корабле — шестнадцать.

— Есть ли очень слабые?

— Есть, Храм. Братья Орийп, Дло, Юц и сестра Сан.

— Все ли сделано для поддержки?

— Все, Храм.

Храм замолчала, шевеля губами. Глаза ее полуприкрылись. Прошло несколько долгих минут. Храм снова втянула в себя воздух, зашептала:

— Сколько совсем малых?

— Двое.

— Какие они?

— Брату Хожети — два месяца, брату Моон — четыре недели.

— Им нужна внешняя поддержка.

— Мы позаботились о ней.

— Кто поддержит их в Круге?

— Двое недобитков.

Храм задумалась. Осторожно облизала губы.

— Где они? — спросила она свистящим шепотом.

— Здесь, на корабле, — ответил Уф.

— Я хочу видеть их.

Уф кивнул четырем братьям, они вошли в лифт, отправились вниз и через некоторое время вернулись, неся спящих Бьорна и Ольгу. Их положили на ковер в центр кают-компании.

Храм остановила свой взгляд на них:

— Когда они проснутся?

— Через четыре часа, — ответил брат Ев.

— Вы уверены, что они помогут нам?

— Мы уверены, Храм, — ответил за всех Уф.

— Будут ли в Круге еще недобитки, кроме этих?

— Нет, только двое.

Храм задумалась. Потом произнесла:

— Разбудите Горн. Мы хотим посмотреть этих двух.

Тбо и Мэф положили свои руки на голову Горн. И вскоре он открыл глаза. Храм подождала, пока Горн окончательно проснулся и пришел в себя. И осторожно тронула его сердце. Сердце Горн отозвалось. Небольшое тело его, погруженное в ванну, вздрогнуло. Слегка выпученные глаза уставились на двух спящих.

Храм и Горн заговорили сердцем.

Они смотрели лежащих на полу Бьорна и Ольгу. Это продолжалось 27 минут. Затем сердца их смолкли. Горн зевнул, вздрогнул, колебля молочную поверхность вокруг его седой головы, и снова погрузился в сон.

Храм осторожно выдохнула и вдохнула.

— Воды! — попросила она.

Тбо поднесла к ее губам фарфоровый поильник с теплой ключевой водой, подслащенной медом диких алтайских пчел. Храм сделала два маленьких глотка, перевела дух. Глотнула еще. Тбо осторожно промокнула ее старческие губы.

— Мы видели этих двух, — произнесла Храм. — Они помогут Кругу. Оставьте их здесь.

Все облегченно зашевелились.

— Брат Ев не зря собирал недобитых, — заговорил Стам. — Он ведал.

— Недобитые — прослойка между нами и мясными, — зазвучал усиленный динамиками шепот Храм. — Только они способны оказать последнюю внешнюю помощь.

— Потому что в них есть тоска по Свету, — кивнула Ц.

— Хотя они не знают о ней! — тряхнул густой бородой Одо.

— Да, они не знают о ней, — произнесла Храм. — Поэтому они помогут нам.