Ледяная царевна и другие зимние истории (сборник)

Ежегодный киевский парад Дедов Морозов радовал глаз, как скопище слетавшихся на счастье божьих коровок, – красные шубы дедов расцветили серую, слегка подернутую туманцем Контрактовую площадь.

Когда-то купцы, фабриканты, помещики заключали тут знаменитые ежегодные зимние контракты с рабочими, учителями, инженерами, ныне же многие из горожан тоже пришли сюда, чтоб выбрать подходящего Деда Мороза и, оценив его умения, договориться о выступлении на вечеринке, утреннике, корпоративе или домашнем празднике.

Деды и Снегурки имелись тут всякие, на любой вкус, безвкусицу и кошелек: и настоящие Морозы Ивановичи, в шубах, расшитых богатыми княжескими узорами, и приблуды в дешевых шубейках из красного кумача, отороченного белой тканью. Были и синешубые, и серебряношубые, и малиновые шубы в белый горох, и лиловые шубы в снежинках. Были и Снегурочки, молодые и порядком подтоптанные, в высоких сказочных коронах, скромных маленьких шапочках и париках из серебристого дождика (и на бородатого библейского Самсона кто-то успел водрузить корону из синей фольги), были зайцы и белки, чебурашки, олени, даже панды… И среди них – всего один прибившийся Санта в коротком красном кафтанчике.

– Если увидел на деде штаны, знай, это дед не из нашей страны! – весело крикнул в его сторону молодой и уже не очень трезвый Мороз. – Девушка, сфотографируемся? Недорого будет, десять гривен, – повернулся он к Маше.

– В другой раз.

Иные же киевляне, как в старые добрые времена, когда в честь контрактов на святки у Контрактового дома устраивали балаганы и театры, просто пришли поглазеть на развеселое зрелище, пофотографироваться и посмеяться вместе с детьми. Неподалеку от них Дед со Снегуркой в белых сапожках водили хоровод с малышами, распевая вечную песню про елочку. Справа малиновый Дед в горошек ловко жонглировал блестящими булавами. Слева, сидя на козлах в нарядных узорных санях, Дед размахивал палицей и кричал: «Го‑го‑го!», поощряя незримых коней – видимо, Декабрь, Январь и Февраль; довольная малышня и их родители громко смеялись.

– Ты на эту посмотри, что вытворяет! – сказал Дед Мороз, которому Маша отказала в фотографии. И, поворачивая голову, студентка почти не сомневалась, что увидит сейчас свою подругу.

Она не ошиблась.

Костюм Даши Чуб, не без оснований носившей гордую кличку Землепотрясная, не до конца соответствовал протоколу зимней внучки: короткие белые сапожки, ажурные белые колготки, белая, в талию шубка из искусственного меха и белая ушанка со стоячими ушами, делавшая ее похожей на безумного зайца… Зато белые длинные волосы ее были заплетены в настоящую косу, в косе сверкала серебристая звезда, а голос выпускницы музыкального училища благополучно перекрывал весь площадный шум-гам.

Расскажи, Снегурочка, где была.
Расскажи-ка, милая, как дела…

Пританцовывая, залихватски ставя ногу с каблука на носок, поводя плечами, Чуб пела на два голоса юморную песню из «Ну, погоди!», разбрасывала вокруг зазывные взгляды, словно отборное зерно под час посевной… И все они уже успели дать всходы – вокруг белокосой Снегурки собралась самая большая, исключительно мужская толпа: случайные прохожие, отбившиеся от семьи папы и безвнучные Деды, перешедшие в атаку и танцевавшие вместе с ней, подпевая: «А ну-ка давай-ка плясать выходи…»

«Нет, Дед Мороз, нет, Дед Мороз, нет… – В процессе тройного отказа Даша трижды сделала «колесо» и, трижды сверкнув серебристыми шортиками под короткой шубейкой, вырвалась из кольца новоявленных поклонников и со смехом закончила: –…Дед Мороз, погоди!!!»

И немедленно получила ангажемент:

– Девушка, идите к нам выступать…

– Нет, к нам…

– К нам на корпоратив… Шеф будет в восторге!

– Иди лучше ко мне в Снегурочки, – крикнул ей высокий Мороз в дорогой серебряной шубе со стразами. – Ух, мы с тобой представленье устроим!

– Ты уже десятый, кто мне предлагает, – весело отмахнулась Даша. – Мне на снежинки разорваться, что ли?..

– А давай… Хоть будет в городе снег, – пошутил тот в ответ.

Маша неуверенно помахала подружке рукой, сомневаясь, что та отреагирует на ее безмолвный призыв раньше, чем приворожит всех Морозов на площади. Но белокосая Снегурка кивнула и сразу направилась к ней, игнорируя многочисленные разочарованные возгласы и взгляды пытавшихся ее удержать благодарных «дедушек».

– Эх, – сказала она то ли грустно, то ли хвастливо. – А в прошлом году я не только «колесо», я еще и на шпагат села… Но тогда здесь, на площади, снег был, а не грязюка… Прощай навсегда моя карьера Снегурочки! Я же блондинка – натуральная, – пояснила она. – И актриса, считай, прирожденная, да еще и пою – ясен пень, что я с детства была Снегурочкой во всех детских садах и в школе. А уж сколько я на елках в прошлом году накосила… до мая денег хватило! Каждый год на парад приходила… Но в этом году я, наверное, в последний раз.

– Ты за сценой скучаешь? – расшифровала ее монолог студентка.