Ледяная земля

Холт пожал плечами:

– Люди идут за вами, потому что у вас репутация воина. Поэтому, я думаю, Хорас хочет бросить вызов в присутствии ваших соратников.

Депарнье нахмурился. Его люди слышали разговор, поэтому ему не оставалось ничего иного, кроме как согласиться на условия. Прояви он хоть каплю страха перед шестнадцатилетним мальчишкой в присутствии подданных – и он потеряет их уважение навсегда, даже если выиграет битву.

– Ты думаешь, я испугался этого молокососа? – спросил он с сарказмом.

Холт предостерегающе поднял руку:

– Вызов еще не был брошен… пока. Мы просто волнуемся, примете ли вы его, когда придет время.

Депарнье, выслушав слова Холта, возмущенно фыркнул:

– А вот теперь, лучник, я знаю, в чем твое истинное призвание. Я-то думал, ты маг, но теперь вижу, что ты просто мелочный крючкотворец, что препирается из-за каждого слова.

Холт натянуто улыбнулся и склонил голову. Он ничего не ответил, и в зале повисла тишина. Депарнье бросил быстрый взгляд на двух стражников, стоявших у дверей с внутренней стороны: лица их выдавали интерес к происходящему. Если он откажется от дуэли или попытается хитростью получить преимущество, весть об этом за час разнесется по всему замку. Он знал, что подданные его недолюбливают, и стоит ему поступить в этот раз вопреки рыцарскому кодексу – и они уйдут от него. Возможно, не сразу, но постепенно, один за другим, покинут его и примкнут к врагу. А врагов у Депарнье и так было немало.

Он злобно уставился на юношу. Никаких сомнений – он легко победит Хораса в честном поединке, но само то, что его вынуждают принять этот вызов, было возмутительно! В замке Монсомбр принуждать должен только он сам, Депарнье. Рыцарь натянуто улыбнулся, делая вид, что вся эта история ему уже наскучила.

– Ладно уж, – беззаботно бросил он, – если тебе это так важно, то да, я обещаю придерживаться условий вызова.

– И вы дадите это обещание в присутствии своих людей? – быстро спросил Хорас.

Рыцарь окинул его рассерженным взглядом – он больше не притворялся, что ему по душе этот придирчивый юнец и его бородатый спутник.

– Да, – злобно пророкотал он. – Если вам угодно, могу произнести по буквам. Обещаю, что приму вызов в присутствии своих людей.

Хорас облегченно вздохнул.

– Тогда, – сказал он, вынимая перчатку из-за пояса, – вызов может быть брошен. Битва состоится через две недели.

– Согласен, – выплюнул Депарнье.

– …На лугу перед замком Монсомбр.

– Согласен, – повторил он.

– …На виду ваших спутников и других обитателей замка.

– Согласен.

– Это будет бой насмерть. – Хорас не решался произнести эти слова, но, быстро взглянув на Холта, увидел, что тот слегка кивнул, подбодряя его.

Улыбка вернулась на лицо черного рыцаря – безрадостная, горькая и жестокая.

– Согласен, – кивнул. – А теперь приступай уже к делу, щенок, пока ты не испугался до смерти и не обмочился.

Хорас склонил голову набок. Впервые он почувствовал, что полностью владеет ситуацией.

– Удивительно, до чего же вы неприятный человек, Депарнье, – произнес он негромко, и рыцарь наклонился вперед, подставив подбородок, по которому вот-вот должна была ударить перчатка, и тогда вызов уже не отменить.

– Страшно, а? – с презрением спросил Депарнье и слегка поморщился, когда перчатка больно хлестнула его по щеке.

Но скривился он не от боли – скорее, от неожиданности. Сидевший напротив юноша даже не пошевелился. Вместо него вскочил седобородый лучник и, не дав рыцарю времени отреагировать, ударил его по лицу перчаткой, которую несколько последних минут держал под столом.

– Тогда я вызываю вас на поединок, Депарнье, – сказал рейнджер.

На несколько секунд рыцарем овладела неуверенность: в серых глазах Холта он увидел радостный блеск.

Глава 33

По комнате – единственной в хижине – кралось пятно света. Ивэнлин, дремавшая на кровати, кожей почувствовала солнечное тепло и заулыбалась во сне. Снаружи еще лежали сугробы, но небо в полдень сверкало синевой.

Она, пребывая в полусне, наслаждалась теплым прикосновением солнца. Пятно медленно перемещалось. Сквозь сомкнутые веки девушка улавливала его яркое красноватое сияние.

А затем свет внезапно исчез, и Ивэнлин открыла глаза.

Перед ней стоял Уилл. За последние недели она уже привыкла к его виду: сложив ладони вместе, он глядел на нее с тоскливой мольбой в темно-карих глазах, когда-то искрившихся радостным изумлением. Он терпеливо ждал, и Ивэнлин улыбнулась ему печальной улыбкой.

– Хорошо, – мягко проговорила она.

На губах юноши мелькнула едва заметная тень улыбки. Казалось, смутная радость забрезжила и в его взгляде, и Ивэнлин ощутила облегчение, которое поддерживало ее на протяжении нескольких дней. Медленно, но заметно, Уилл менялся. Поначалу с ним случались ужасные припадки, которые вынуждали Ивэнлин давать ему тепло-траву.