Ледяное озеро

— Совершенно верно. Ты отнесешь это в банк, и они тебе его обменяют на бумажные купюры и монеты в том виде, в каком пожелаешь. Не трать все на подарки, сбереги немного, чтобы купить себе еще ноты.

Утрата была в восторге.

— Спасибо, дедушка! — Она обежала вокруг стола и запечатлела поцелуй у него на щеке. — Если не возражаешь, я не стану сообщать бабушке, потому что она их у меня отберет.

Сэр Генри выглядел встревоженным.

— Нет-нет, это между нами троими. Купи все подарки, какие пожелаешь. — Вдруг новая мысль пришла ему в голову, он открыл ящик и вытащил банковский чек. — Аликс, я хочу, чтобы ты взяла это и купила что-нибудь красивое для Утраты, надеть на бал с ее новым платьем. Ты знаешь, что необходимо.

— Представляешь, целых пять фунтов! — взволнованно воскликнула Утрата, когда Аликс закрыла за ними дверь кабинета. — У меня никогда не было столько денег. Я смогу купить ободок на голову для Полли, да и все остальное тоже.

— Я дам тебе еще десять шиллингов — нет, не спорь! — и Эдвин сделает то же самое. Ты можешь отложить на следующий семестр, если не захочешь тратить сейчас.

Интересно, кто такая Полли? Подруга? Одна из служанок? Почему Утрата собирается купить ей украшение на голову? Она спросила об этом сестру, и Утрата громко расхохоталась.

— Глупая, Полли — лошадь!

— Твоя лошадь?

— Нет, не моя, она принадлежит дедушке, но я единственная, кто на ней ездит: тетя Труди слишком тяжела для нее. Идем, посмотришь на нее, ну пожалуйста! Эккерсли не поедет в Лоуфелл до половины двенадцатого, у нас уйма времени.

Аликс, которая не увлекалась лошадьми, не очень хотела тащиться в конюшню, но видела, что Утрата предлагает ей это как лакомство, в качестве благодарности.

— Ты можешь надеть какую-нибудь старую куртку и резиновые сапоги, что висят на крючках в конце коридора, у задней двери, — сказала Утрата. — Не обязательно специально одеваться, главное, не замерзнуть.

Аликс запахнулась в куртку, они вышли на морозный воздух и через выстланный соломой двор конюшни двинулись к стойлу, где стояла Полли. Кобыла издалека услышала их и высунула изящную голову поверх двери стойла, прядая маленькими, аккуратными ушами. Даже Аликс, слабо разбиравшаяся в лошадях, признала, что Полли лошадь особенная. Красивое создание посмотрело на нее умными, блестящими глазами и, негромко заржав, ткнулось носом в Утрату, рывшуюся в карманах бриджей в поисках сахара.

— Она ведь арабской породы? — спросила Аликс, поглаживая шелковистую шею.

— Да, и летает как ветер.

— Откуда она? Где дедушка ее купил?

— Она принадлежала Делии Гриндли, ну, ты знаешь, матери Урсулы, которую нельзя упоминать.

— Да, я знаю, кто такая Делия. Но почему Полли оказалась здесь?

Утрата понизила голос:

— Отец Урсулы был просто вне себя, когда ее мать сбежала с тем человеком. Он сделал ужаснейшую вещь. Велел убить ее собаку.

Аликс смотрела на нее, потрясенная:

— Того красивого спаниеля, которого она так любила?

Утрата кивнула.

— И он собирался также пристрелить лошадь, понимая, что это особенно сильно ранит Делию, ведь она обожала Полли. Но когда она узнала о собаке, то сообразила, что грозит Полли, и послала своего поверенного предупредить Питера не делать этого, поскольку лошадь принадлежала ей. Урсула говорит, он был ужасно прижимист, но у ее матери было много и своих денег, которые он не мог у нее отнять, и это злило его еще больше. Урсула сознавала, что отец все равно пристрелит Полли, что бы там ни говорил адвокат, и умоляла кого-нибудь из грумов тайно ее похитить. Но ни один не соглашался — ведь когда это откроется, их уволят. Но шофер из «Гриндли-Холла» — ты помнишь Уилбура? — пообещал это сделать. По словам Урсулы, он сказал ей, что это чудовищный стыд — то отношение, какое терпела в доме ее мать, и он не одобряет людей, срывающих злость на бессловесных животных. Он украл Полли из стойла, привез сюда и сообщил миссис Гриндли. Когда Питер Гриндли узнал об этом, он чуть ли не обезумел и угрожал Уилбуру всеми карами. Но тому было наплевать, он заявил, что все равно собирался в армию и ему не понадобятся рекомендации от мистера Гриндли. Он уехал на следующий день.

— Господи Боже мой! — вздохнула Аликс. — Я и понятия не имела, что здесь такое творится. Эдвин не говорил мне ни слова.

— О, Эдвин сказал, ты слишком занята в Лондоне, чтобы интересоваться нашими местными скандалами.

— И дедушка бросил вызов мистеру Гриндли? А бабушка?

— Они оба повели себя необычно. Ты знаешь, какой дедушка осторожный и практичный, себе на уме. Когда Делия позвонила с просьбой подержать Полли и не позволять Питеру Гриндли к ней приближаться, он немедленно ответил, что купит у нее Полли, и отослал чек. Видишь ли, кобыла принадлежала ей и она имела право ее продать, если захочет, ну а Гриндли вряд ли стал бы штурмовать конюшню, намереваясь отобрать лошадь у дедушки. Правда, он изрядно бушевал и разорялся, кричал, что вчинит дедушке иск. Тогда бабушка сказала ему, что он ведет себя неприлично и ее терпению настал конец. Это его чудодейственно успокоило, — с огромным удовлетворением заключила Утрата.