Ледяное озеро

– Когда я вошел в ваш кабинет, вы сказали: «Наконец-то мы с вами встретились». Мне это показалось странным. Как будто вы хотели сказать мне, что мы уже встречались с вами раньше.

– Мы с вами вращаемся в одних и тех же кругах.

Санк-Марс чуть склонил голову и с высоты своего роста взглянул на мужчину, сидящего в кожаном кресле как в седле коня, вынесшего его к жизненному успеху.

– Мне так не кажется.

– Да нет же, вы неправы. Вы – великий Санк-Марс, знаменитый торговец лошадьми, известный как лучший производитель пони в нашей части страны. А я, со своей стороны, игрок. И в самом деле, удивительно, что мы с вами до сих пор не встречались. Я, должно быть, где-то вас уже видел. И мне прекрасно известна ваша безукоризненная репутация.

Санк-Марс перевел взгляд на спортивные трофеи хозяина, расставленные на шкафчиках и полках. Он был настолько утомлен, что никак не связал в голове серебряные кубки за победы на скачках с разведением пони. Полицейский в сердцах выругал себя за тупость. Потом снова бросил на собеседника пытливый взгляд.

– Представьте меня, Санк-Марс, в каске и спортивной форме верхом на коне.

– Да, я вас видел. Теперь припоминаю, где слышал ваше имя. Я только так и не смог понять, как его надо правильно произносить. Вы играете в поло.

– О! Я польщен, – искренне признался Хонигвакс. – Вы, наверное, видели меня во время игры. Весной нам с вами надо будет потолковать о лошадях. Мне нужен молодой жеребец для подготовки.

– Мы это обсудим. – Санк-Марс вернулся к стульям, стоявшим у стола, и сел не на тот, с которого встал. – Скажите мне – это просто любопытно, – как вы связываете космологию и биологическую науку?

Не снимая локтей с подлокотников кресла, Хонигвакс сцепил пальцы рук и задумался.

– Мне казалось, вы пришли сюда поговорить об Эндрю. Науки! Да, мне представляется, они развиваются параллельно, вы не замечали? Во все времена достижения науки в одной области способствовали прогрессу других дисциплин. Такова вкратце моя версия процесса.

Санк-Марс кивнул с таким видом, будто ждал именно такого ответа и хотел подбодрить собеседника, чтобы тот продолжил излагать свою точку зрения.

– Мы живем в искривленном времени. К этому сводится моя концепция. Суть дела заключается именно в этом. Вы знаете, как звезда – наше Солнце, например, – погружается в пространственно-временной континуум?

– Да, – ответил Санк-Марс. И это было правдой – он где-то читал об этом.

– Мне думается, мы еще не пришли к согласию о сущности этого термина и как он соотносится с условиями, в которых мы существуем вне временных пределов. Это искривление, этот гравитационный изгиб во времени и есть царство, в котором мы живем. Оно тянет нас назад, не дает нам оттуда вырваться. Что будет – то будет, я так думаю, потому что это уже было. У нас нет будущего, мы имеем лишь представление о нем. Тайны космоса раскрываются, детектив, и тайны биологической науки быстро перестают быть тайнами, притом в значительной степени эти процессы развиваются параллельно, поскольку настало время – мы проходим соответствующее пространство для таких откровений. Это неизбежно. Все уже известно, и было предначертано заранее. Дело только за тем, чтобы получить соответствующую информацию. Чтобы догнать время.

Закинув ногу на ногу, Хонигвакс почесал через носок лодыжку.

– На деле эта теория проста, – продолжал он. – Мне досадно, что я практически ни с кем не делюсь своими соображениями. По сути дела, в реальном времени живут космические путешественники, не стареющие по отношению к тем, кого оставили на родной планете. В асинхронном искривлении времени на земле, погруженными в невежество и прикованными к прошлому, оказались старение и смерть. Такое положение не изменится, но мне кажется, что в редких случаях человечеству удается прорваться сквозь барьер и на чуточку, на самую малость приблизиться к тем, кто живет, несясь со скоростью света. Сейчас, как мне представляется, мы переживаем одну из таких эпох или находимся в одном из таких пространств. Точнее говоря, в таком пространстве-времени. Это можно лучше понять, если представить себе, что настоящего нет, есть только будущее, имеющее одну видимость, причудливый образ, искусная подделка под настоящее. Иногда мы ненароком туда попадаем и неожиданно оказываемся у порога невероятного века открытий. В такие времена все на земле – обычаи, культура, политика, в общем, абсолютно все оказывается на грани перемен. Я в курсе, Санк-Марс, что вы здесь по серьезному вопросу, поэтому давайте перейдем к делу.

Санк-Марсу эта концепция пришлась по душе. Она могла показаться слишком заумной, даже чудаковатой, но ее вполне можно было принять к рассмотрению. Его восхищал разум, стремящийся рационально объяснить необъяснимое, разобраться в неведомом. Вместе с тем Санк-Марс подсознательно ощущал, что эта концепция тешит самолюбие ее создателя.

– Мистер Хорнингвакс… – начал он, но осекся.

Улыбка на лице его собеседника медленно растаяла, поскольку он не мог понять, нарочито ошибся полицейский или нет.

– Хонигвакс, – снова сказал он. – Это совсем не сложно.