Ледяное озеро

– Энди не пропускал ни одной юбки. Он был замечательным молодым человеком. Ярким, честолюбивым. Обаятельным, когда ему было надо. Агрессивным, если его кто-то особенно доставал. С работой он вполне справлялся. Я считал его своим другом, по крайней мере в тех рамках, в которых мы были связаны с ним по работе.

– Он обеспечивал вашу безопасность?

– Полагаю, он с этим справлялся.

– Возможно, он справлялся с этим слишком усердно. Вы об этом не задумывались? Стетлер мог погибнуть, защищая интересы вашей компании, сэр.

Хонигвакс с серьезным видом кивнул головой.

– Признаться, детектив, мне не приходило это в голову. Не могу себе представить, что он столкнулся с убийцами. Со злоумышленниками – возможно. Я имею в виду людей, готовых заплатить за определенные коммерческие тайны. Но с убийцами? Не могу допустить мысли, что в нашей компании до такого дошло.

Санк-Марс не без доли раздражения поднял руку.

– Вас снова заносит во временное искривление, ведущее нас в прошлое, не так ли? Мы живем в нашем примитивном прошлом. Вы, например.

– Почему именно я?

– Вы назвали Стетлера своим другом.

– В определенном смысле я считал себя его наставником.

– И тем не менее на следующий день после его смерти вы принимаете душ в собственном кабинете. Вы ведь принимали душ перед тем, как я вошел, или я не прав?

Хонигвакс уже выказывал признаки беспокойства.

– Я обычно принимаю по утрам душ.

– На работе, а не дома?

– Я только перед этим вернулся с теннисного корта, детектив.

– Так я и подумал. Я обратил внимание на ваши спортивные трофеи. Вы играли в здании?

– В моем клубе. Там я обычно только обтираюсь полотенцем, а принимаю душ и переодеваюсь здесь. Я не привык пользоваться шкафчиками в мужской раздевалке.

Санк-Марс слегка усмехнулся.

– Не надо передо мной оправдываться, сэр. Вы не на допросе.

Хонигвакс недоверчиво вскинул голову. Он явно что-то недопонимал.

– Тогда почему вы задаете мне эти вопросы?

– Чтобы высказать одно замечание. День спустя после смерти вашего друга – человека, которого вы считали своей правой рукой, – вы играете в теннис. Вы не испытываете большого горя, вы даже не расстроены этим обстоятельством настолько, чтобы хоть на время отказаться от заведенного распорядка.

– Мистер Санк-Марс…

– Я ни в коей мере не сужу вас и не осуждаю, мистер Хонигвакс, – перебил его Санк-Марс, вскинув руки. – Я хочу лишь подчеркнуть, что наше общество пришло к такому состоянию и было бы глупо этому удивляться. Мы живем в таком мире, – разве не так? – где люди умирают, а их друзья играют в теннис. Мы живем в мире, где компании, призванные облегчать страдания больных и умирающих, занимаются этим из-за денег. Как вы сами сказали, – это ведь ваши собственные слова? – такова природа зверя. Вы не можете представить себе, что Эндрю Стетлер столкнулся с убийцами. Возможно, мы с вами и не вращаемся в одних и тех же кругах, хоть вы недавно об этом обмолвились, но я не могу себе представить, что он с ними не столкнулся. Он точно с ними столкнулся. Я видел его тело, оно неопровержимо это доказывает. Поэтому, мистер Хонигвакс, я вынужден представить себе то, что для вас невообразимо. Такая уж у меня работа. Я должен представить себе, что он столкнулся в своей жизни – даже не говоря о смерти Эндрю Стетлера – с убийцами, причем я имею в виду не только высоколобых охотников до коммерческих тайн. Послушайте, этой зимой вы собираетесь играть?

– Играть? – Президента настолько ошарашил этот вопрос, что голова его буквально отскочила назад, как от удара в челюсть.

– В поло.

– Вы ведь смотрели в окно, детектив?

Санк-Марс улыбнулся и кивнул.

– Не здесь, сэр. В Бока-Ратон, во Флориде.

Хонигвакс покачал головой из стороны в сторону.

– Это зависит от обстоятельств, Санк-Марс. Работа диктует свои законы, которые никогда нельзя предсказать заранее. А почему вы спрашиваете?

– Потому что, сэр, если вы туда соберетесь в этом году, у нас могла бы возникнуть тема для обсуждения. Не исключаю, что вам захотелось бы одолжить у меня мою кобылку. Самому посмотреть на разницу. Хотя должен вас предупредить: если вы испытаете ее, вам обязательно захочется ее купить, но цена ее – теперь, когда я познакомился с вашими профессиональными достижениями, – возрастет. Желаю вам всего хорошего, сэр.

– И вам того же, детектив.