Ледяное озеро

– Это личная машина, Эмиль. Она не предназначена для использования в служебных целях. На личных машинах запрещено использовать мигалки и сирену.

– Так что, у тебя и сирены нет? Черт, Билл, полицейский ты или нет?! А теперь притопи педаль. Давай! Только не разбей тачку. Мы, напарник, идем по кровавому следу. Разве можно желать большего?

Глава 11 Кровавый след

Немного позже, понедельник, 14 февраля 1999 г.

Будущий город Монреаль уже существовал за девять лет до того, как «Мэйфлауэр» вошел в гавань Плимута. На его месте раскинулась меховая фактория, основанная французским путешественником и исследователем Самюэлем де Шампленом. Он хотел сделать остров центром торговли бобровыми шкурками с племенами гуронов, обитавшими к западу, и вместе с тем отогнать ирокезов достаточно далеко на юг, чтобы те не могли грабить торговые пути или вредить, нападая с флангов. Сам того не понимая, он тем самым внес свою лепту в развитие географии и местных племен, наметив еще не определившуюся границу между Канадой и Соединенными Штатами. Шамплен хотел, чтобы кровь гуронов смешалась с кровью французов и возникла новая нация. Индейцы отвергли эту идею, хотя отдельные союзы двух рас были достаточно распространены в обществе. Первое поселение на острове не сохранилось, но около тридцати лет спустя, в 1642 году, из Франции прибыла новая волна переселенцев, которыми теперь двигали далекие от коммерции интересы, причем этой второй волне искателей приключений удалось закрепиться здесь навсегда.

Ни корысть, ни алчность, ни бобровые шкурки не представляли для основателей нового поселения непосредственного интереса. Теперь пришельцы обосновывались здесь всерьез и надолго. Как и в Плимуте, лежащем к югу, где упорно делали свое дело пилигримы, их поступки определялись благочестивыми и суровыми целями. Поэтому с самого начала существования еще не родившегося города интересы его создателей противоречиво вращались вокруг религии и торговли.

Истоки старого Монреаля восходят ко времени основания второго французского поселения на заливном лугу, раскинувшемся на берегу реки рядом с портом. Миссию по созданию общины в Новом Свете возложило на себя тайное католическое общество под названием «Орден Святого причастия», известное своим богатством и привилегиями членов. С особой страстностью орден взялся за обращение на путь истинной веры язычников и еретиков – перед членами этой организации открылась неслыханная возможность обратить население целого континента. Такому искушению они не могли противостоять. Во Франции было создано Общество господ для обращения дикарей в Новой Франции на острове Монреаль, рекрутировавшее для этой цели и мужчин, и женщин. В итоге через Атлантику сюда переправилась группа воинов и святых, тружеников и неудачников, решивших обосноваться среди ирокезов на острове Монреаль.

Причалив к берегу, они первым делом возвели алтарь, на который сестра милосердия всей группы поставила стеклянную вазу, где мельтешили пойманные заранее светлячки. Ваза светилась и переливалась огоньками в сумерках уходившего дня, и это событие, видимо, определило склонность города к поэтическому самовыражению в те опасные и тревожные времена. Тогда же возникла напряженность в отношениях между религиозными орденами и торговцами, между тайными обществами и хоть и не диким, но трудноуправляемым населением, которое непросто было обратить хоть в какую-то веру.

С тех пор, по сути дела, мало что изменилось, думал Санк-Марс, пока они с Мэтерзом неслись в старый город. Именно в этой части Монреаля лучше всего прослеживалось его европейское наследие. Старые каменные дома зимой стойко переносили все капризы морозной стихии. Узкие улочки с выложенными булыжником мостовыми были проложены задолго до появления автомобилей. Арки, ведущие во дворы приземистых домов, детали очень высокими, чтобы всадники и пассажиры конных экипажей могли в них проехать, не склоняя головы. Огромные пространства Нового Света не вдохновляли архитекторов того времени на экономию пространства, гораздо важнее для них была потребность в тепле и защите как от холодного зимнего ненастья, так и от местных племен, постоянно совершавших набеги на окрестные земли. Прелесть старого города здесь особенно заметна в холодное зимнее утро, когда кажется, что сама погода подчеркивает роль и значение этого уголка Монреаля в истории города.